- Это точно он? – смотрю на мирно
спящего младенца на руках продажницы. Я выложила крупную сумму,
чтобы она принесла мне желаемое. Остальное – её проблемы.
- Да, - кивает, оглядываясь, будто
боится, что это подстава. Но я держу слово.
- Вот, - достаю из сумки конверт,
вторую часть обещанного, и бросаю на прислонившийся к стене
стул.
Держать ребёнка странно и необычно.
Я так мечтала делать это со своим… Слёзы снова ищут выход, но
сцепляю зубы. Не плакать. Не здесь.
- Скажешь про меня, тебя не просто
посадят, - говорю спокойно и уверенно, пока девчонка пересчитывает
деньги и смотрит некоторые на свет. - Настоящие, - немного обижена
её недоверчивостью.
Ребёнок принимается возиться на
руках, потому следует уйти как можно быстрее.
- Если это не он, тебя ждут большие
проблемы. Не думай, что сможешь потеряться. Мир слишком
маленький.
Она испуганно смотрит и кивает, но я
уверена: она не врёт. Даже сейчас в этом двухдневном младенце я
различаю черты Арса, или же мне просто кажется.
Продажница остаётся позади, а перед
глазами маячит выход. Несколько десятков шагов, гулко отзывающихся
в фойе, и городские звуки врываются в сознание.
Только что я украла ребёнка своего
мужа и его любовницы.
Приветствую в новой истории.
Она обещает быть эмоциональной. И нам предстоит высянить, кто
героиня: жертва или хищник.
Чтобы не потерять, добавляйте
в библиотеку. Отдельная благодарность за звёзды, если автор их
заслуживает.
7 месяцев назад
Кажется, я умирала.
Тело лежало сломанной куклой на
пешеходном переходе, а до машины, которую припарковала по ту
сторону дороги, оставалось всего-ничего. Горячее излилось внизу
живота, и я не готова была с уверенностью сказать, что именно
окрашивает асфальт.
Я планировала стать матерью впервые.
Читала, что человек выдерживает до 45 del боли, женщина во время
родов до 57. Это как сломать разом 20 костей. Наверное, я
рожаю…
Когда открыла глаза, голубое и
безоблачное небо Москвы сменилось белоснежным потолком с кракелюром
и запахом какого-то лекарства, а из моей руки текла силиконовая
артерия капельницы. Понадобилось несколько взмахов ресниц, чтобы
вспомнить всё и испуганно нащупать живот. Шар сдулся, будто из него
выкачали весь воздух вместе с содержимым, и улёгся растянувшейся
кожей на место. В районе солнечного сплетения начинала разливаться
паника, пока мысли метались в голове, как сумасшедшие. Где он? Что
случилось с мои ребёнком?
Я пыталась встать, будто не веря
тактильным ощущениям. Мозг мог обманывать меня. Приподнявшись на
локтях, скосила глаза на прикрытый белым пододеяльником живот.
Подбородок задрожал, и защипало в носу. Солёная влага моментально
нашла выход, и я вскрикнула от мучительной щемящей боли, не
осознавая физическая она или иная.
Первыми пришли самые плохие мысли,
потом я принялась себя уверять, что просто надо потерпеть, пока не
придут и не скажут. Бокса с малышом не было рядом, но оно и
понятно: он слишком мал, чтобы идти по стандартам. Обязан быть под
наблюдением врачей.
Вбежавшая молодая медсестра
аккуратно уложила меня обратно, постоянно говоря «тише». Но я
вцепилась в её тонкие руки пальцами, которые, казалось, до конца не
слушались.
- Мальчик, мой мальчик, - повторяла,
будто сумасшедшая. Нет. Мой рассудок не был повреждён, хоть голова
болела, но я не могла быть спокойной и говорить, как обычно, хотя
на переговорах собаку съела.
- Я позову врача, сейчас, - девушка
пыталась оторвать от себя мои цепкие пальцы, а потом сбежала, и её
место занял Арс.
- Мия, пожалуйста, успокойся, - он
говорил низким бархатный голосом, будто обработанным в какой-то
программе. Но нет. Это природная особенность, которая во многом
играла ему на руку, потому что именно она зачастую располагала
людей, с которыми он работал. – Ты всегда умела держать себя в
руках!
