Сумасшедшая любовь проходит
быстро,
любовь двух сумасшедших -
никогда
Приезжаю минут за двадцать до старта
заезда. Трасса очень сложная, видимость сегодня слабая. Только
сумасшедший пойдет на риск участвовать в этой гонке. И я знаю
одного такого.
Снимаю шлем, и иду к компании
Максима Аккермана, который ещё утром был моим парнем. Ноги не
слушаются, они замедляют ход, и как будто готовы бежать прочь
отсюда. Всё потому, что вижу его.
Он стоит возле своего мотоцикла и
прижимает Кристину к себе. Ком встает в горле, дыхание
затрудняется, и меня ведёт в сторону. Мне так больно. Не успел
уехать от меня и сразу к другой. Вот тебе и любовь его.
Сжимаю шлем сильнее, и представляю,
как бью его им по голове. Пусть почувствует как мне больно. На них
больше не смотрю, это слишком для меня сейчас.
- Привет, - говорю всем, когда
подхожу ближе. Голос мой ровный, и не выдает истинного состояния.
Это я умею, играть на публику. Улыбаться, когда сдохнуть
хочется.
- А вот и наша пиздаболка
пожаловала, - гудит Максим. - Спасла своего любовника?
Перевожу на него взгляд. Красивые,
аккуратные губы изображают подобие улыбки. Вот только такой
фальшивой и кривой, что хочется врезать ему, чтобы прекратил весь
этот цирк. Чтобы мозги стали на нужное место и открыл наконец-то
глаза.
- Блядь, Максим, разве я могла тебе
изменять?! - хочется крикнуть ему прямо в лицо. Но, когда вижу
улыбку Кристины, понимаю, что не буду унижаться. Не моё это,
оправдывается и доказывать. Тем более смысла сейчас в этом нет.
Аккерман всё равно не поверит. Он видел меня в объятьях другого.
Видел, как мы целовались. Поэтому, сейчас, главная моя цель, не
дать ему сесть пьяному за руль. Не прощу себя, если с ним, что-то
случится. Из-за меня же приехал сюда! Наказывает!
- Гордей, можно тебя на пару минут?
- обращаюсь к его другу, но всё так же, смотрю в любимые черные
глаза. По телу моему мурашки бегают, а он ведь только смотрит.
Вчера эти глаза любовью ласкали, а сейчас испепеляют
ненавистью.
- Да, пошли.
Не успеваем мы отойти, как Максим
начинает нести всякую чушь.
- Гордей, будь аккуратней с ней. Она
давно на тебя глаз положила. Не успеешь моргнуть, как в постели её
окажешься.
На глазах выступают слёзы. Мне очень
неприятны его слова. Особенно после всего, что мы пережили за это
лето. Если бы он сказал это, тогда в начале, я бы даже не
обиделась. Говорить гадости и обижать словами, у Аккермана в крови.
Но сейчас, это очень сильно ранит.
- Лесь, не обращай внимания. Он не в
себе. Ты можешь объяснить, что произошло? Я его никогда таким ещё
не видел.
И я рассказываю Гордею всю правду,
начиная со звонка Павленко. Он внимательно меня слушает, не
перебивает. Мне кажется, он верит моим словам. Очень хочется, по
крайней мере, чтобы верил.
- Я люблю его, понимаешь? Я бы
никогда так не поступила с ним. Но он даже слушать не стал. Избил
его, оскорбил меня и свалил. Ты сможешь ему завтра всё объяснить?
Он не захочет меня слушать. А тебе поверит, я уверена.
- Лесь, конечно. Я поговорю с ним.
Что будем делать с гонкой?
- А что с ней делать? Просто не
дадим ему поехать, и всё.
- Дело в том, что организаторы мне
такие предъявы выдали. Мол, нельзя просто так отказаться.
Участников мало. А Макс бумаги подписал. "Либо едет Аккерман, либо
ищите вместо него кого-то" - сказали. Но я со всеми поговорил,
никто не рискнет. Слишком плохая видимость сегодня.
- Ладно, не проблема. Я поеду вместо
него. Только прошу, присмотри за ним.
- Лесь, ты уверена? Трасса тяжелая.
Может, давай ещё кого-то поищем?
- Гордей, я знаю эту трассу.
Несколько раз ездила. Всё будет хорошо. Иди к нему, а я пойду,
зарегистрируюсь.
И снова ноги не слушаются.
Отказываются идти. Затылком чувствую прожигающий взгляд в спину.
Несколько раз оборачиваюсь и смотрю на моего парня, который целует
Кристину. Он жалит меня взглядом, и добивает поцелуем. Его губы
касаются её, но смотрит на меня. И я, как чертова мазохистка,
наблюдаю за ними. Пламя в душе разгорается, оно выпаливает органы,
один за другим, и оставляет за собой пепел. Мертвую пустыню.
Почему-то меня одолевает страх, что это конец! Такой глупый конец
нашей сумасшедшей любви.
