За три месяца до свадьбы
Антон
Захожу в дом родителей, слышу их оживлённый разговор на кухне.
Так увлечённо о чем-то беседуют, даже не выходят встречать. Слышу
мамин голос:
— Стеша живет с бабушкой в деревне «Ленинка».
— Кто такая Стеша? — прохожу радостный на кухню. Недавно удалось
заключить крупную сделку, о которой мечтал полгода.
— Девушка, на которой ты скоро женишься, — с серьёзным видом
произносит отец.
Сажусь за стол и смеюсь.
— Это не шутка, — так же серьезно отвечает мама.
— А что тогда?
— Антон, понимаешь, у нашей компании, кажется, неприятности.
Я хмурюсь.
Какие ещё неприятности?
Прибыль увеличивается каждый год, открываются все новые и новые
филиалы. И наша мебель уже считается одной из лучших в России.
«Мебель перемен» — это уже бренд.
— Один старый партнер Сорокин хочет подать на нас в суд и
отсудить часть компании, — сообщает отец.
— Что за бред, как такое возможно? Вы же открыли первую фирму. С
вас все началось.
— Антон, ты тогда был маленький, уже не помнишь, — говорит мама,
— на самом деле фирму «Перемены» основали не мы.
Родители загадочно переглядываются, а я сижу просто в шоке. Что
значит, не они. А кто?
— Мы работали вместе с Владимиром и Вероникой Беловыми, мы
отвечали за исполнение, они за идеи, интеллектуальную
собственность. Случилось несчастье, они погибли в автокатастрофе.
Единственной наследнице тогда было три года. Ее бабушка переписала
все на нас, потому что не могла заниматься компанией и ничего не
понимала в этом. Она лишь хотела спокойно вырастить девочку. Мы
были безмерно рады тогда, что нам привалило такое счастье.
— А сейчас что: совесть замучила? — не выдерживаю я.
— Да! — мама моментально соглашается. Они основали компанию,
взяли нас на работу… А мы на их горе стали богатыми.
— И что дальше? — я все больше начинаю заводиться.
— Это может раскрыться из-за суда, тогда часть компании
действительно отсудят, — отвечает отец.
— Этот Сорокин здесь вообще каким боком?
— Он помнит Беловых, тоже на них работал, считает, что мы
поступили неправильно, хочет все вернуть законной наследнице, —
говорит отец. Я вижу, как у него шея начинает краснеть: значит, он
тоже на взводе.
— У них дочка осталась, Стефания. Ты женишься на ней. Так
справедливость восторжествует. Ей снова вернётся половина. И на
суде ничего не докажешь, мы будем одной семьей! — мама перебивает
отца.
— Мам, ты с ума сошла? Просто предложим ему денег. И ей дадим
денег. Жениться? Да не буду я жениться!
— Тебе все равно пора, а лучшей жены не найти, она скромная
хорошая девушка, работает учительницей в сельской школе, мы
узнавали, — продолжает настаивать мама, как будто мы говорим о
чем-то будничном.
Я даже встаю от возмущения и начинаю ходить по комнате.
— Я надеюсь, вы меня разыгрываете? Я должен жениться, потому что
вам так хочется?
— Не хочешь? Тогда я перепишу половину компании на неё, —
рявкает отец и бьет по столу.
Они точно не в себя сегодня. Или это старческий маразм.
— У меня есть девушка! — кричу я.
— Только не говори, что собираешься жениться на этой
проститутке.
— Мам, перестань, я уже говорил, Рита не такая!
— А какая? Это ты слепой совсем, ничего не видишь! Ты же ей
нравишься, потому что у тебя есть деньги.
Разговаривать с родителями, видимо, сегодня бесполезно. Вылетаю
из дома как ошпаренный. Надеюсь, завтра поговорю с ними, и они
передумают.
Мне жениться? Не собираюсь. Я не нагулялся. Да еще и на девушке,
которую я никогда не видел. Это просто безумие. Стефания — имя-то
какое дурацкое, мне уже не нравится. Наверное, полная некрасивая
колхозница. Не пара мне.
То ли дело моя Рита. Вспоминаю вчерашний утренний секс, ее
пышную грудь, которая в двух ладонях не помещается. Сажусь в машину
и еду к ней. Нужно срочно снять напряжение.
