Все пышечки делают это
Глава 1
Десять лет тому назад
Варвара
- Это просто катастрофа. Боже мой, ты похожа на торт,-
простонала мама, рассматривая мою, затянутую в свадебное платье
фигуру. Где были мои глаза, когда я покупала наряд? Где мозг мой
был, когда я пригласила мамулю на свадьбу? И еще миллион вопросов,
на которые у меня нет ответа. И теперь я стою в номере отеля,
смотрюсь в зеркало, транслирующее мою, действительно похожую на
многоярусный торт, персону и ... А я ведь скоро стану женой. Я
выхожу замуж. И это решение взвешенное и обдуманное, наверное. Мой
жених меня любит. Он красивый как модель. Шикарный и... Я
счастлива.
Опять наверное...
- Мне казалось, что это платье волшебное,- вздохнула я, переведя
взгляд на тоненькую талию матушки. Интересно, почему мы с ней такие
разные? Почему я похожа на танк в кружевах даже в шикарном
свадебном наряде, а на маму можно надеть рубище и смотреться мы с
ней будем ровесницами? При чем в этом тандеме я буду страшной
подружкой.
- Точно, волшебное, превратило тебя из тыквы в бЭзЭ с крЭмом.
Девочка, тебе нужно что-то приталенное, желательно из атласа, с
драпировкой на животе, а не это убожище. И фата пошлая. Символ
чистоты и невинности, а ты уже поди вкусила от запретного плода,
так что только шляпка, — припечатала мать. При чем не угадала, я не
вкусила. Я хотела всю жизнь чтобы ЭТО было волшебно. Чтобы первый и
единственный. Чтобы брачная ночь, ложе страсти и первый раз нежный
и неторопливый. Я так мечтала. А после слов мамы сейчас мне хочется
просто упасть на пол шикарного гостиничного номера и умереть.
Неужели я такая страшная? Ну, то есть, сначала съесть лобстера со
свадебного стола, а уж потом откинуть серебристые туфельки с
красной подметкой.- Только туфли нормальные, и то, только потому
что я их купила. Вся ты в отца своего колхозного, Варька. И статью
и умением себя подать. Он тоже до сих пор коньяк лимоном
закусывает.
Ну да, в отца. Отца, благодаря которому моя высокодуховная
эстетка мамуля имеет возможность одеваться как королева, и жить на
широкую ногу.
- Мам, все же хорошо будет? А Роб меня любит и в таком платье, -
чмокнула маму в гладкую щечку. Она поморщилась, видно я ее макияж
попортила своими слюнявыми лобзаниями.
- Любит, детка. Конечно же любит. Еще бы не любил. Потому что
если он накозлит, твой отец его четвертует, засунет ему руку через
рот. И за яйца вывернет наизнанку. Ты же наше маленькая принцесса.
А бабка твоя...
Господи, хорошо еще, что бабуля не смогла приехать и уделать
самый счастливый день моей жизни совсем уж в мясо. Достаточно
мамочкиных экзерсисов.
- Надеюсь подруга твоя хоть сегодня не взорвет свадебный стол, и
не притащит на банкет дрессированного питона, как в прошлый раз? Ну
тогда, когда твоя бабка чуть протез не проглотила от страха, —
выдохнула мама поджав губы. Точно. Полька же еще... Надо проверить
ее багаж, мама права, скорой на моей свадьбе не предусмотренно, что
является огромным упущением, кстати, если на празднество приглашена
моя единственная подруга, — Эй, далеко собралась?
- Надо проверить, передали ли Полине платье подружки,- вздохнула
я так глубоко, что корсет на моей талии нехорошо затрещал.
- Ну не в свадебном же наряде. Варвара, плохая примета, если
жених увидит невесту до бракосочетания. А ты, обязательно, на него
наткнешься, с твоим умением вечно появляться там, где не нужно.
Есть еще время, пять часов. Снимай красотищу. Кстати...
Я выскочила в коридор, не дослушав мамулиных сентенций. Пять
часов - это совсем немного. Это... Мама права, платье нужно было
снять. Страшно неудобно в нем бежать по коридору.
Говорят любопытство сгубило кошку. Говорят, что на базаре
отрывают носы глупым Варварам. Я замерла возле приоткрытой двери
чужого номера, из-за которой донеслись стоны. “Иди куда шла, не
останавливайся. Ты же не эксгибиционистка, которая подслушивает и
подсматривает. Ты почти жена замечательного мужчины. И он только
твой. Зачем тебе чужие потрахушки? Уходи. Полька ждет платья. Всего
пять часов. Пять часов, и вы с Робертом вместе навсегда. Вперед, к
счастью”- приказал мне внутренний голос. Настоятельно так приказал,
с нажимом и легкой истерикой. Корсет впился в грудь так, что я
перестала дышать.
