Родион
Сейчас конспирация и осторожность для меня - превыше всего.
Натянув капюшон на голову и, не снимая темных очков, вхожу в
маленькую сувлачную.
Народа здесь немного, в основном какие-то зачухлые мужики с
сальными бабами, лакающие водку наравне со своими провожатыми.
До меня им нет никакого дела.
Осматриваюсь и брата замечаю сразу.
Своими дорогими шмотками он явно выделяется из всей галдящей
толпы.
Сидит расслабленно за самым удаленным столиком и пристально
смотрит на меня.
— Привет, красавчик, — передо мной вырастает фигура местной
рыжей официантки. — Я заканчиваю в девять.
Игриво скалюсь, осматривая девчонку. Красивая, но
потасканная.
Уже с порога предлагает себя.
С такой мордашкой могла бы светиться на билбордах, но вынуждена
прозябать в этом богом забытом месте.
Буферная зона, мать ее!
Молча обхожу официантку и сажусь напротив брата. Пожимаем
руки.
Снимаю очки и небрежно бросаю их на стол, потираю уставшие
глаза.
Не спал двое суток.
— Хреново выглядишь, — констатирует брат и складывает ладони в
замок. — Опять кошмары?
Подозрительно осматриваюсь.
Сижу к залу спиной, но на душе как-то неспокойно, чувствую себя
уязвимым.
— Давай сразу к делу, — цокаю недовольно и поправляю сползающий
капюшон толстовки.
Нога самостоятельно трясется под столом, в последнее время не
могу себя контролировать.
Хотя всего каких-то пять месяцев назад стойко держал себя в
руках.
Работа обязывала…
Оружие не любит слабых. И моя снайперская винтовка подчинялась
моей власти как невинная дева. До того самого дня, когда произошла
осечка и меня чуть не рассекретили.
С того момента моя жизнь и превратилась в ад.
— Есть заказ, — тихо произносит брат.
Удивленно вскидываю бровь. В свете всех событий эта новость
кажется мне нереальной.
Когда в высших кругах прошел слух, что Харóн оступился и не смог
отправить одного заядлого взяточника на тот свет, все
договоренности со мной сразу же прекратились.
Мне пришлось бежать из страны, чтобы скрыться от
преследователей.
И даже сейчас, спустя пять месяцев, я с опаской согласился на
эту встречу.
Подставлять брата не хочется. Но он является единственным
связующим звеном с моей прошлой жизнью.
— Ты уверен, что это не подстава?
Я лично не встречаюсь с заказчиками. Это всегда делает брат, и
все сделки заключаются с ним, я же исполняю.
Так что, как выглядит Харóн никому неизвестно.
И я надеюсь, что так остается и по сей день.
— Уверен, — он кивает. — За этот заказ готовы заплатить огромные
бабки.
— Насколько огромные?
— Настолько, что хватит еще и твоим детям.
Брезгливо морщусь.
Такие понятия как семья и дети мне чужды.
Оставлять после себя наследников я не собираюсь. Да и
обзаводиться женой – тоже.
Это огромные риски, так как недоброжелатели могут навредить мне
через близких. Я и брата не особо хотел вводить в дела, но этот
настырный малый пробил мою защиту.
Управленец, хренов.
— И еще кое-что, — он придвигается ближе, и ножка его стула
мерзко скрипит по полу.
Подозрительно прищуриваюсь и замечаю в глазах брата неподдельную
радость.
— Что еще?
— За выполнение этого заказа тебе вернут твое старое доброе имя,
— произносит тихо.
Он замирает, не видя на моем лице заинтересованности.
Он давно уверен, что Харóну пора возвращаться на свои земли.
— Оно далеко не доброе, — ядовито ухмыляюсь я и скрещиваю руки
на груди.
— Род…, — брат мгновенно затыкается, я же резко стискиваю
челюсть.
Он собирался произнести мое имя, воззвать к чувству бескрайней
беспечности, что когда-то наполняло мое нутро. Но вовремя
остановился.
Молодец.
Правило номер один: никаких имен.
— Послушай, — он цедит строго, — это твой реальный шанс
вернуться. Хватит уже скитаться.
— Почему именно я?
— Заказчик знает о твоем паршивом положении, — спокойно поясняет
брат. — И уверен, что именно поэтому ты возьмешься за его дело.
Объект не совсем обычный.
