- А ну грабли от него убрала! – натурально визжу я, самым
неприятным из всех возможных голосов. Вообще я люблю свой голос,
даже в записи он кажется мне красивым, но сейчас не до красоты.
Какая-то, явно бесстрашная и бессмертная, дамочка целует моего мужа
в углу возле женского туалета.
Мысли бьются в голове, как бильярдные шары, мелькают и
ускользают, а мне кажется, что время остановилась. Я повисла мухой
в янтаре, наблюдая за ними. Что за дрянь, эту рубашку я ему утром
гладила, а она под неё ручищами своими лезет.
О, да это не просто какая-то дамочка, это же Ольга Жилкина,
отдел кадров. А юбка, как будто отдел дешевого съема. И тут я
понимаю, что они не просто целуются.
Собственно, понимаю я это, когда наступаю на какую-то тряпку на
полу, а на проверку она оказывается кружевными стрингами.
Боже, я ведь просто шла поправить колготки. Обычные, черные
колготки в сорок дэн. Ну почему, почему сейчас?
Злость вместе с желчью волной прокатываются по пищеводу, а руки
сжимаются в кулаки. Ах ты, сволочь лохматая! Ах ты, чертов
предатель! Адреналин заливает по самые уши, кажется, мне бы сейчас
позавидовали герои боевиков девяностых. Будь у меня фантазия
получше, я бы представила, как зеленею и увеличиваюсь в размерах от
злости.
- Так ты, Миша, покурить отошел, да?
Я ураганом налетаю на ошалевшую парочку и бью, куда придется.
Глухие удары чередуются с визгами и глухими охами.
Мама всегда говорила, что у меня рука тяжелая, самое оно – из
фортепиано звуки выжимать. Или бить неверного мужа и его любовницу.
Ох, мне бы сюда еще биту…
И ровно в этот момент на меня вываливается швабра с чудесно
деревянной рукояткой, лучшая представительница инвентаря моего
детства. Да что там детства, это же отличное оружие на все
времена.
- Ты что творишь, сумасшедшая? – кричит муж, когда я со всей
дури ударяю его по спине раз за разом. На, получай, чудовище.
Получай своё «в горе и в радости», ты же обещал делить со мной все!
Я бью со всей силы, ни о чем больше не думая. И каждый удар я будто
чувствую на себе.
Потому что это мой любимый муж. Тот самый, которого я обнимаю
каждую ночь. Которому варю кофе по утрам вот уже пять лет. Но
сейчас нельзя думать об этом. Сейчас я сражаюсь с чудовищами.
- Помогите, убивают! – кричит Ольга.
Оба пытаются освободиться, выйти из этого проклятого угла, но у
них на пути разъярённая женщина со шваброй. Обманутая жена – это
вам не шуточки, а пятьдесят восемь килограммов чистого гнева.
Спустя пятнадцать минут, сбежавшиеся коллеги все-таки
оттаскивают меня от этой парочки. Наверное, мы все-таки перекричали
музыку.
Теперь они обнимаются примерно в тридцати метрах, бросая
настороженные взгляды на главбуха, которая смогла отобрать у меня
деревянное орудие. Остальные коллеги тоже смотрят настороженно.
Конечно, такая сенсация, жена руководителя застукала его с
любовницей.
Только вот мне совсем непонятно, почему потерпевшими считаются
они, а не я?
Ведь это мой счастливый пятилетний брак рухнул карточным домиком
на этом новогоднем корпоративе. Это я – несчастная обманутая жена.
Обида буквально выворачивает меня наизнанку, заламывает мне пальцы,
заплетает ноги, не дает нормально дышать. Но сейчас я не выдавлю из
себя и слезинки. Сейчас время войны, а не скорби.
- Ева, ты как? – тихо спрашивает меня Марина из бухгалтерии,
приобнимая за плечи.
Она развелась с мужем в прошлом году. Она понимает, как это.
А я вот только начинаю понимать. И это значительно хуже, чем я
думала.
- Ничего. Развожусь, кажется, - тихо выдыхаю я.
Развожусь. Кажется.
Утро встречает меня за упаковкой вещей. Блудный муж не рискнул
сунуться в семейное гнездышко, так что я наревелась вдоволь и
теперь просто прикидываю, что мне нужно забрать с собой и куда
уехать. И если со вторым я определилась быстро, потому что
вариантов не так уж и много, то первое меня совсем не
порадовало.
