Всегда в моём сердце

Привычный утренний ритуал — знакомая кофейня, где делают самый вкусный ореховый латте, конфета в мягкой обёртке. Обязательно «Мишка на севере». У меня их огромный запас — можно небольшую армию накормить.

Ставлю стаканчик на столик, кладу сладости.

— Привет, милая.

Ночь была тяжелой. Рассказываю об этом своей невесте. Говорю о том, как ненавижу ночи. Ненавижу и люблю одновременно. Разве бывают такие эмоциональные качели? Чтобы сразу два в одном?

Наверное, бывают. У меня же есть.

— Сегодня снова снился привычный кошмар.

Она одна знает, как эти сны мучают меня. Она одна знает, как иногда я кричу ночами, чувствуя фантомную боль прошлого. Порой накрывает так, что я просыпаюсь, захлебываясь собственной кровью.

Только она одна может меня успокоить. Приложить ладошку к груди. Туда, где сердце разносит грудную клетку. И я затихаю. Демоны, приходящие в темноте, уходят. Чтобы следующей ночью явится за своей данью.

Иногда мне везет. Очень везет. Иногда их не бывает долго. Месяц, два.

Ненавижу свою слабость. Мужчина не имеет права быть слабым, не имеет права жаловаться. Да и я и не… Просто только она одна знакома со всеми моими демонами. И она всегда меня понимает. С полуслова, с полувзгляда. Даже не так. Я могу начать фразу, а она продолжит. Подхватит мысль, или движение.

Потому что она создана для меня. А я для неё. Это как-то сразу так получилось понять.

Вы когда-нибудь гадали на кофейной гуще? А если кофе на блузке случайной девушки с невероятными глазами?
Одна встреча перевернула мой мир.

Вернее не так. Я перевернул горячий напиток...

Опять не так...
Короче, меня зовут Тимур, и я очень зол. Даже в ярости.

Потому что сегодня узнал имя человека, сломавшего мою жизнь десять лет назад...

Самостоятельная история Тима из "Его сладкая девочка" https://litnet.com/ru/book/ego-sladkaya-devochka-b436959 и "Девочка из прошлого" https://litnet.com/ru/book/devochka-iz-proshlogo-b424037

Тимур.

— Отец, — задыхаясь, кручу в руках белые листы. — Но… но… Ты знал, да? Знал?!

— Догадывался.

По тому, как великий и ужасный Олег Васнецов отводит глаза, понимаю. Не просто догадывался. Точно знал. Знал и ничего мне не сказал.

— Давно?

— Что?

— Давно ты прикрываешь эту суку?

— Тимур, пойми. Тогда тебя по кускам собирали. Ты хоть на секунду себе представь, что я чувствовал, когда бойцы сказали про труп парня в подвале?

Отец подскакивает с кресла и начинает шагать по кабинету, держась за сердце.

— Ты сам был там.

— Был. Был, Тимур! Был, и пока обшаривали верхние этажи, пацаны вытащили девчонку. Никто не знал, где вас держали. И что вы были вместе.

Упоминание о маленькой девочке, пережившей со мной несколько дней ада, отдается болью в груди. О ней я тоже не забывал. Никогда не забывал. Знаю, что она вылечилась и живет в другом городе.

Мы дружим с её братом. «Не разлей вода» прям. Но для нас обоих воспоминания о тех днях — табу. О таком не говорят и не рассказывают даже самым близким. По крайней мере, я не готов.

Знаю, но никогда не спрашиваю о ней. Достаточно моих кошмаров, отбрасывающих почти на десять лет назад.

Не могу про это слушать. Меня взрывает изнутри просто. Бросаю отцу, что дома поговорим, и выскакиваю из его кабинета.

Мчусь по коридору, не смотря по сторонам. Я в бешенстве. Хочется убивать. Жуткое состояние если честно. Кровавая пелена перед глазами и шум в ушах.

— Аааай, — слышу звонкое сквозь бешеный стук сердца.

Моргаю, чтобы «настроить фокус».

— Твою мать. Извините, — цежу сквозь зубы. — Обожглись?

— Вроде нет. Он почти остывший был.