— Детка, ты такая сладенькая, — источая запах алкоголя, муж надвигается, теснит меня к стене.
— Кирилл, пожалуйста, ты пьян!
Отворачиваюсь от влажных губ мужа, который норовит меня схватить в охапку и поцеловать. Стараюсь не дышать, от аромата виски голова идет кругом и тошнота поднимается из желудка.
— Лапуля, иди ко мне!
Не слушает меня он и крепко прижимает к накачанному телу. Я кручу головой, пытаясь увернуться, но куда там! Разве могу справиться с гигантом на целую голову выше меня.
— Дорогой, иди спать!
— А это что? — Кирилл вдруг обнаруживает, что я прячу одну руку за спиной. — Покажи своему котику, что у тебя в ладошке.
Я еще крепче сжимаю тест на беременность с двумя полосками.
Черт! Черт! Черт!
Надо же так проколоться! До боли прикусываю нижнюю губу. Муж застал меня врасплох: только вышла из туалета, ошарашенная увиденным, а тут — он.
Я не успела сориентироваться, придумать отговорку, выбросить тест в конце концов. Ведь знаю же, что эта трубочка подействует на мужа, как красная тряпка тореадора на быка.
— Дорогой, ты пьян, — наконец выжимаю из себя.
Сейчас мечтаю превратиться в букашку и забиться в щелку от глаз подальше.
— Нет, детка. Ни за что! Что за секреты у тебя?
Игривость мгновенно исчезает из голоса. Муж с силой зажимает мою руку и вытаскивает ее из-за спины.
«Все, пропала!» — мелькает отчаянная мысль.
Муж вытаскивает из ослабевших пальцев тест и подносит его к глазам. Я сжимаюсь. Сердце отбойным молотком колотится в груди, от страха немеют пальцы, подгибаются колени. Кирилл стоит, покачиваясь, большой, сильный, уверенный в себе, а я тешу себя надеждой, что он спьяну не разглядит полоски.
Увы!
Разглядел.
Он вдруг встряхивается, как огромный лохматый пес, и смотрит на меня красными глазами.
— Нагуляла все-таки, коза?
— Н-нет что ты! Это наш ребенок, — сиплю я ответ и пячусь к выходу.
Только бы унести ноги! Только бы не успел достать!
— Издеваешься? — он говорит тихо, но я-то знаю — это предвестник бури, которая через миг обрушится на мою голову.
— Кир, так случилось, — тороплюсь я. — Не хочешь ребенка, никогда его не увидишь.
— Кто твой любовник?
— Дорогой, у меня никого нет.
И тут муж срывается: он бросается на меня, сжимает горло в ладонях. Я приподнимаюсь на цыпочках, пытаюсь ослабить захват, но в глазах темнеет, из горла со свистом вырывается воздух.
— Говори, стерва, от кого нагуляла? — ревет муж. — Убью!
Он резко отталкивает меня. Я падаю, еду попой по паркету, тут же вскакиваю и бросаюсь к органайзеру, стоящему на столе. Ножницы сами прыгают в руку.
— Не подходи, — выдавливаю помертвевшими губами.
— Давай, — муж рвет на себе рубашку, пуговицы разлетаются во все стороны. — Вперед! Прямо сюда? Смелее!
Он пальцем тычет в грудь.
— Кир, пожалуйста, — молю его я. — Не доводи ситуацию до абсурда. Давай поговорим.
— Дрянь! — орет муж и швыряет на пол стул.
Туда же летит кресло, посуда со стола, цветочный горшок. У меня есть миг, чтобы найти дорогу к спасению. Окидываю взглядом комнату: дверь в спальню, в прихожую, на балкон. Туда!
Но выскочить не успеваю: Владимирский догоняет, я — в сторону. Он промахивается и попадает кулаком по стеклу. Кровь брызжет во все стороны. Холодный ветер врывается в квартиру, штопором закручивает тюль, бросает штору в лицо мужа. Он яростно срывает ее с карниза.
— Успокойся! — умоляю. — Пожалуйста! Ты поранился.
Но слова на разъяренного гиганта солидно подшофе не действуют. Он, как бык, отключив мозги, несется на меня, не разбирая дороги. Я замираю: «Все, конец! Этому дерьмовому договорному браку конец, да и моей никчемной жизни тоже конец».
Звонок в дверь церковным колоколом гремит по пентхаусу.
— Что у вас происходит? — кричит кто-то. — Я вызвал полицию.
