С этой заносчивой стервой жизнь свела меня несколько раз за короткое время, и всегда наши встречи были подобны взрыву сверхновой.
Мы невзлюбили друг друга с первого взгляда. Такую чистую неприязнь я испытывал впервые. Мне не нравилось в девице все: ни как она одевалась, ни как накладывала макияж, ни как пахла.
О, этот запах!
Сладкий, терпкий, тягучий, как патока, он вызывал спазмы в желудке и потом ещё долго преследовал меня повсюду. Я ловил себя на мысли, что постоянно принюхиваюсь и, когда чувствовал его рядом, даже испуганно оглядывался. Этот аромат незнакомых духов, с чем-то смешанный, – самое отвратительное, что я когда-либо вдыхал.
Впервые я увидел эту девицу при весьма неприятных для меня обстоятельствах…
***
Совещание катилось, как и положено, по наклонной. Все плохо, сплошной провал, нет просвета, денег не хватает, партнеры разрывают сделки…
Я слушаю вполуха: ничего нового, так было при отце, и у меня не лучше. Когда-то процветающий отель постепенно приходил в упадок, и, как поднять его уровень, пока не представляю, да и не слишком стремлюсь.
Кручу в пальцах ручку по давней привычке и скучаю, едва сдерживаю зевоту. Раз бизнес приносит одни убытки, надо от него избавиться. К чему такие муки?
А дальше что? А ничего!
Свобода! Свобода! И ещё раз свобода!
Достало все!
Хочу на необитаемый остров, чтобы только я на байке, океан и парочка смуглых мулаток. Хочу туда, где не найдут меня кредиторы, не достанут отец и обиженные компаньоны.
Прислушиваюсь. Что там бубнит менеджер по продажам?
– В связи с закрытием туристического направления на Восток бронирование мест в отеле упало на двадцать процентов.
Голос от плохой новости тоже упал до шепота. Мужик думал, наверное, что я не услышу. Зря надеялся. Слух у меня, как у кота, только что ушами не могу вращать на сто восемьдесят градусов.
– Почему оно закрылось? – лениво спрашиваю и оглядываюсь: порыв ветра бросает в окно дождевые струи. Денёк тоже под стать настроению.
– Э-э-э…
Поворачиваюсь и в упор смотрю на низкого человечка с глубокими залысинами на лбу, которые сейчас блестят от пота. Этот менеджер раздражает меня до зубовного скрежета. Большего зануды я в своей жизни не встречал. Выгнал бы давно, да лень. Скоро и так все развалится.
– Ну, я жду ответа!
– Клиенты недовольны обслуживанием, – едва слышно бормочет он, видит мое внимание и отводит взгляд.
Его пальцы нервно бегут по клавиатуре ноутбука, картинка в презентации меняется. На экран выплывает полуобнаженная красотка, прикрытая лишь кокетливым кружевным фартучком. Менеджеры отделов, застывшие в ожидании бури, невольно прыскают в кулаки.
– Это наша горничная? – нейтральным тоном спрашиваю я, хотя тоже едва сдерживаю смех. – Понятно, почему традиционный Восток перестал бронировать места в отеле, ещё, хм, духовную девственность важные мужи потеряют.
– Что? – менеджер смотрит поверх очков, и тут-то него доходит смысл сказанного. – Ох! Простите! Это не то! Совсем не то! Где же оно?
Пальцы мелькают над клавиатурой, но уже поздно: сотрудники покатываются со смеху. Улыбаюсь и я. Настроение совещания меняется, и день уже не кажется таким мрачным и унылым.
– А что мешает хорошо обслуживать клиентов? – уже серьезно продолжаю пытку.
Вопрос ни о чем. Я и сам прекрасно знаю, что сотрудники увольняются, недовольные постоянными задержками зарплаты, раздражённой проблемами администрацией и хозяином, то есть мною, которому на все наплевать.
Мне и правда, были до фонаря эти траблы. Байк, тёплая компания друзей, кожанка и ветер в лицо – вот и все мое счастье.
Так я думал до того момента, пока в воспитательных целях папаша не повесил на меня этот московский отель.
– Хватит, Влад, колесить по дорогам, – заявил он, позвонив однажды. – Пора и за ум браться.
