Гудок, второй, третий… Не берет.
В очередной раз набираю мужу, и снова в ответ тишина. Хоть бы
сообщение в ответ прислал. Так нет же. Просто игнор.
Звоню Ольге, может, хоть она знает, где сейчас Илья. Сама же
просила, чтобы он ей с машиной помог. В очередной раз…
– У тебя что-то срочное? – подруга отвечает только со второго
раза.
– Нет, – я тушуюсь от ее грубого тона. – То есть да.
– Извини, мне сейчас некогда, – она не скрывает своего
недовольства.
"Ну где ты?" – слышится голос. Мужской и очень знакомый.
– Илья не отвечает, и я просто хотела…
– Таюсик, ты опять себя накручиваешь? – она говорит более
миролюбиво. – Давай я тебе завтра наберу и ты мне все-все
расскажешь.
За ту секунду, что проходит от момента ее прощания до того, как
она нажимает на кнопку сброса, рядом с ней раздается фраза "Я уже
соскучился, рыбка моя!"
И произносит ее мой муж.
Его особую манеру произносить это слово ни с кем не спутаешь.
"Рыыыыыпка моя" – тянет он и смягчает "б".
Семнадцать лет я была его "рыбкой", пятнадцать из них в статусе
официальной жены.
И вот через день после годовщины я узнаю, что в его водоеме
помимо меня водятся и другие рыбы.
Я собиралась ехать к родителям забирать детей, но планы
меняются. Хватаю с полки ключи от машины и, не дожидаясь лифта,
бегу вниз с девятого этажа.
Двигатель не прогреваю – не могу ждать ни мгновения. Вылетаю на
трассу и пока мчу до нашей дачи, в голове стучит одна мысль "Все
кончено… Вся моя жизнь кончена".
Через полчаса я уже у ворот. Я знаю, что я сейчас увижу, но мне
нужно убедиться в этом лично.
Крошечная надежда, что мне показалось, что между мужем и моей
подругой ничего нет и не могло быть, разбивается вдребезги, едва я
подъезжаю к дому.
На парковке две машины – Ольгина и Ильи, двух моих близких
людей, двух изменников, которые решили разрушить наши жизни. И
ремонтом тут никто не занимается.
На дорожке у дома замираю. А вдруг мне все показалось? Это же
мой муж и моя лучшая подруга. Разве они могут со мной так
поступить?
Вполне возможно, что они уже решили проблему с машиной и теперь
сидят в беседке и мирно пьют чай. У Ильи привычка – перед тем как
ехать куда-то, выпивать чашку чая или кофе.
И тут я с криками "Ага, попались!"
Буду выглядеть как дура.
Хотя… я в любом случае буду выглядеть дурой.
Он ведь "рыбкой" ее назвал. Напрягаю память, что-то такое было.
Да, точно. После рождения дочери Илья стал так называть и ее. И
после того, как Ольга поселилась на нашей даче, пару раз и к ней
так обращался.
Вот и сейчас вполне же мог сказать "Рыбка моя, пошли твой
двигатель проверим".
В доме тихо и не горит свет. В беседке тоже никого. А вот в
крошечном окошке бани, мелькают тени. Окно матовое и находится
почти под крышей. Но мне в него заглядывать не обязательно. Я и так
понимаю, кто там и чем они занимаются.
Чувствую. Ощущаю каждой клеточкой тела.
Медленно открываю дверь – на лавочке предбанника лежат светлые
брюки Ильи и рубашка, которую я подарила на прошлую годовщину.
Рядом черное блестящее платье на тонких бретелях. В нем вчера
Ольга была на нашем торжестве. Красивая. Шикарная. Все мужчины
пялились только на нее, и холостой друг Ильи, который почти месяц
уговаривает ее пойти на свидание.
Но ей нужен мой муж.
Глаза застилает пелена, становится трудно дышать, но я с трудом
нахожу в себе силы и берусь за ручку двери.
Я должна убедиться в этом лично.
И… они меня не разочаровывают…
Первое, что я замечаю – волосы. Пышная смоляная копна
раскинулась на скамейке. Ее обладательница закинула голову и
прикрыла глаза. Одной рукой она сжимает свою грудь, второй
вцепилась в бедро Ильи.
Он в свою очередь прижал ее ноги к себе и, прикусывая тонкую
лодыжку, двигается с таким быстрым ритмом, что я понимаю – еще
мгновение, и все будет кончено.
