Стефания
— Стешка, ты должна спасти Андрея! Ты нашей семье обязана!
Тетка ходила по комнате и заламывала руки. Умом я ее понимала,
но принять душой и сердцем то, что она от меня требовала, не
могла.
Мы же не в пятнадцатом веке живем, чтобы людей за долги
отдавать. Я же ей не крепостная крестьянка, а родная двоюродная
племянница! Разве можно так со мной?!
Я села на старый диван, заправленный вытертым за годы
эксплуатации старым китайским цветастым пледом, и закрыла лицо
руками. Страшно, стыдно и невозможно представить, как мы до такого
докатились.
Я понимаю, что в этой семье я стою далеко не во главе угла, но
можно же проявить элементарное человеколюбие. Участие… Или то, что
тетя сделала восемь лет назад, покрывает все? Теперь я обязана ей
вернуть долг за мое спасение из детского дома?
Но это же так бессовестно!
— Если ты не поедешь к нему, то они Андрюшу искалечат. Или
вообще — убьют!
Тетя бухнулась на колени возле моих ног, уткнулась лицом в
ладони и зарыдала, так жалостливо, что у меня сердце замерло от
чувства безысходности и обреченности. Как же я ей откажу?
Брат сидел в углу на кресле, оперевшись локтями о колени, и
смотрел в пол. На меня он не смотрел… Он отдал меня за свои
карточные долги незнакомому мужику, чтобы самого Андрюшку не
прибили.
Как такое простить? Как пережить подобное непотребство?
Я опустила руки на колени и посмотрела на тетю. Та сидела на
полу, рыдала и раскачивалась из стороны в сторону. Она восемь лет
растила меня: кормила, поила, необходимую одежду покупала… Что не
любила, то не беда… Не била, из дома не гнала и слава богу.
Сын Андрюшенька был у нее единственным светом в окошке. Двадцать
восемь лет балбесу, а мозгов меньше, чем у подростка в средней
школе!
А случилось все восемь лет назад. Мне тогда только десять лет
исполнилось, наступили летние каникулы, и родители отправили меня в
летний лагерь. Когда до конца отдыха оставалось несколько дней,
мама с папой разбились на машине… Водитель камаза уснул за рулем и
выехал на встречную полосу. Все произошло мгновенно.
У папы родни не было, а у мамы нашлась двоюродная сестра в
далекой деревне — моя тетя Наташа. Она приехала, забрала меня из
детского дома, куда меня поначалу определили, оформила удочерение,
документы и увезла к себе.
Однокомнатную квартиру, в которой мы жили с родителями, тетя
продала со всей мебелью. Мне она тогда сказала:
— Стеша, мы не сможем об этом жилье заботиться. Слишком далеко.
Лучше мы эту квартиру продадим, а наш дом в деревне отремонтируем.
Там и печку перекладывать нужно и крышу менять. Протекает во время
дождя. А у нас тебе отдельную комнату сделаем.
Я хлопала глазами и кивала. Тетя же взрослая, она знает, что
говорит. Зачем ей меня обманывать? Да и ездить далеко: три дня на
поезде!
Мы собрали мои вещи, мамины украшения и хорошие платья. Тетя
замотала в три одеяла плоский телевизор, что родители приобрели
незадолго до гибели…
Пока мы тряслись в плацкарте, тетя Наташа мне говорила:
— Теперь у тебя брат будет, Андрейка. Ему уже двадцать лет. Он у
меня единственный сынок. Он добрый, только здоровьем плох. Дома
сидит.
Так я оказалась в деревне.
Тетя не обманула: их дом действительно требовал капитального
ремонта. Деньги за родительскую квартиру были потрачены на
стройматериалы и оплату работы бригады. Андрюша получил новый
игровой компьютер с наушниками, а я свою отдельную комнату — угол
широкого коридора с окном отгородили листом фанеры, и получился
закуток, в котором уместились кровать и письменный стол.
Мамины наряды и украшения перекочевали в тетины шкафы, а я стала
ходить в местную школу, что обучала детей до десятого класса.
Последние два года приходилось ездить в город, чтобы получить
полное среднее образование. Благо рейсовые маршрутки ходили часто,
а ехать всего десять километров.
