Раннее утро. Ранняя осень. На железнодорожной станции «Муром» стоит молодой интеллигентного вида человек. На плече его висит чёрная сумка с ноутбуком. К платформе подходит электропоезд. Двери электропоезда открываются. Молодой человек входит в электропоезд.
Молодой человек стоит на площади трёх вокзалов. В нагрудном кармане его куртки звонит сотовый телефон. Он берёт телефон, нажимает кнопку «приём вызова».
– Алло, вы где? – молодой человек слышит мужской голос.
– Я около выхода с Казанского вокзала. На мне короткая бежевая куртка и ещё у меня чёрная сумка.
– А. Вижу вас, сейчас подойду.
– Я вас тоже вижу. На вас чёрная кожаная куртка.
К молодому человеку подходит мужчина в чёрной кожаной куртке с бородой. У него тёмные волосы с обильной сединой. На вид ему лет сорок пять.
– Семён Маркович Владимиров – продюсер, – представляется он и протягивает для пожатия руку.
– Илья.
Они жмут друг другу руки.
– Я знаю, – говорит Владимиров. Можно звать меня просто Семёном. Не люблю пафос, когда меня по имени-отчеству зовут. Ну что? Едем в студию.
Белая дверь с непрозрачным стеклом в верхней части. Около двери табличка «Кинокомпания „Север“». Владимиров и Илья подходят к двери. Владимиров открывает дверь, и они входят в офис кинокомпании. Справа в большом зале с перегородками за столами с компьютерами копошатся офисные работники. Слева двери, ведущие в отдельные кабинеты. Они подходят к одной такой двери.
– Нам сюда, – говорит Владимиров.
Они входят в помещение, где сидит секретарша. На двери, ведущей в кабинет, шефа табличка «Старицкий Михаил Михайлович».
– Это Лена, – Владимиров знакомит Илью с секретаршей.
– Илья.
– Шеф у себя? – спрашивает Владимиров.
– Уехал. Он оставил контракт мне.
Лена достала из ящика стола файл с документами и положила на стол.
– Вот.
– Отлично, – сказал Владимиров, взял файл. – Идём за тот стол.
Они подошли к столу. Рядом со столом дерматиновый диван.
– Садись и подписывай, там, где отмечено галочкой. – Владимиров достаёт из файла листы и раскладывает на столе.
Илья сел на диван, взял один лист.
– И сколько я получу за работу? – спрашивает он.
– Там всё написано. Две тысячи евро.
Илья кладёт лист на стол и задумчиво смотрит в сторону.
– Понимаю – это не очень много, – говорит Владимиров. – Но это только начало. Потом будет больше. К тому же это за месяц. Старицкий дал нам с тобой месяц на работу над сценарием. Две штуки евро в месяц – это не хило даже по московским меркам.
Илья подписывает листы.
Входит молодой человек.
– Здорово, Семён. – Он жмёт руку Владимирову.
– Привет, Паш.
– Это Паша Чумаков – режиссёр, а это Илья – сценарист.
– Тот самый Илья Муромов из Мурома? Первый приз на Венецианском фестивале за «Шнягу». Охренеть. Молодой двадцатилетний гений. Ну, ты даёшь, дружище. – Чумаков размашисто жмёт Муромову руку.
– «Шнягу» я написал, когда мне было двадцать два, – поправил Муромов.
– Какая разница: двадцать или двадцать два? Ты – крут, просто крут. Я надеюсь с тобой когда-нибудь поработать. Я бы такое никогда не написал. Ладно, мне надо бежать.
Чумаков уходит.
– Будешь работать с Пашкой или Ванькой Левиным, – говорит Владимиров. – Лучше конечно с Ванькой. Пашка – балабол и маменькин сынок. Да ты сам всё видел.
– Я хотел обговорить тему сценария.
– Тему обговорим чуть позже. Поехали, покажу, где ты будешь жить и работать.
Владимиров в руке держит тонкую красную папку. Он показывает Муромову однокомнатную квартиру.
– Это кухня. Коридор тесноватый, но – это не страшно, миллионы российских провинциалов мечтают пожить в Москве, хотя бы в таких условиях. А это комната. Шкаф, кровать и самое главное стол. Выход на балкон через комнату.
