Подношу сигарету ко рту, втягиваю смолы, никотин и угарный газ, выпускаю наружу белый дым. Со мной рядом стоит еще около десятка человек – у всех изо рта идет такой же густой, плотный пар, но курю я одна. Мороз.
Метрах в четырех от меня морг – царство мертвых. Одноэтажное покосившееся здание с деревянными рамами и шатающимися в них стеклами. Они дребезжат от ветра. Окна занавешены плотной белой тканью, где-то просто закрашены краской. Кажется, еще один порыв ветра – стены рухнут, и тот мир окажется здесь. Я вижу, как он прогрызает себе путь наружу: в одном из окон выбито стекло, трещины на стене, похожие на длинные тонкие лапки гигантских насекомых, тянутся от земли к крыше. Интересно наблюдать за теми, кто пришел забирать своих мертвецов. Люди стоят группками, жестикулируют несмело, говорят приглушенно, словно стесняются жить в полную силу. Взглядом скольжу по рукавам шуб, шапкам, голым, беспомощным шеям и ладоням. Одеты все, и я не исключение, в серо-черное – стоим, как тени на снегу, следы неизвестных зверей: читай нас, лесник, расскажи, кто мы.
В кармане вибрирует телефон: одно за другим пришли три сообщения во «Вконтакте». Открываю свою страницу, на аватарке кудрявая девушка в белом платье обнимает крепкого, высокого мужчину в костюме. Обожаю эту фотографию, у мужа такая же в профиле. Наша переписка из-за одинаковых снимков смотрится так, будто человек разговаривает сам с собой.
Саша пишет, что у него не получится сходить в гости к Звонаревым сегодня, он задержится на работе, в конце грустный смайлик.
– Но мы же договаривались!
– Прости, заказчик зверь, – и эмодзи в виде оранжевого сердечка. Мой любимый цвет.
– Мы должны прийти вдвоем, как семья. Скоро люди будут говорить, что у нас проблемы! Уже во второй раз ты вот так сливаешься!
– Наташа, проект! Я не могу с этим ничего сделать. Пришло много правок, за день нужно переписать все, что делали неделю.
– Что я буду делать там одна? – набираю, но не отправляю. Ладно. Не его вина, что он получил это чертово повышение. Стираю сообщение и вместо него посылаю: – Во сколько вернешься домой?
Значок «Печатает…» держится дольше минуты.
– Постараюсь пораньше. Не знаю пока.
Включаю песню «На сиреневой луне» и ставлю ее на повтор – под нее мы танцевали на свадьбе. Большой зал, кавер-группа, мы в центре круга – я раз двести пересматривала видео. В соцсетях оно собрало больше всего лайков – около трехсот. Так видят нашу семью мои и его бывшие одноклассники, одногруппники и нынешние коллеги. Открываю видео, но не чтобы в очередной раз увидеть наш танец – я ищу один-единственный лайк. Как это мне раньше в голову не приходило проверить? Да, вот он – есть. Тощий мужчина с голым торсом и с шампуром мяса в руке – как можно додуматься поставить такое фото на аватарку? Видел, отметился. Как хорошо, что все эти три года меня это не волновало.
На морозе быстро разряжается телефон, осталось 10 % батареи. Единственное здание поблизости – морг. Дверь, кажется, не закрыта. Пойду попрошу зарядить телефон, шнур у меня есть, не откажут же. Заодно узнаю, когда будут выдавать тело. Дверь поддается не с первого раза, но от энергичного толчка бедром распахивается. У входа стоит стол охранника, а за ним пусто – стул, чашка с засохшим чайным пакетиком, судоку, карандаш. Только человека нет. Пока я озираюсь в нерешительности, из проема напротив выкатывается толстый мужик в униформе. В руке у него куриная ножка, он откусывает, не спеша жует и только потом спрашивает:
– Вы кто? Куда?
– Я бы телефон хотела зарядить. Можно? Мне хотя бы минут двадцать, а то совсем сел.
– Сейчас придумаем что-нибудь.
Мужик долго вытирает руки салфеткой. С отвращением смотрю, как он хватается пальцами за экран смартфона, достаю из сумки шнур и кладу на стол. Все это происходит в гробовом (ха-ха) молчании. Тишину разрывает женский крик. Я вздрагиваю и, кажется, лепечу что-то вроде: «О господи». Охранник молча, неспешно встает и идет вглубь коридора. В руках у него мой смартфон, поэтому я следую за ним. Мы дошли до кабинета с выцветшей табличкой «Гримерная». За ней кто-то захлебывается собственным голосом. Звук нарастает, пока дверь перед нами не открывается и из нее прямо на охранника не вылетает крупная женщина в белом халате. Инстинктивно прижимаюсь к стене – вовремя, иначе бы она сбила меня с ног. Громко-громко шепча: «Не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. На аспида и василиска наступиши и попереши льва и змия», она убегает по коридору, пока не скрывается в одной из комнат.
