Лили
Айден
Никогда не делайте сюрпризов. Я их
сама терпеть не могу. Но думала, приеду, обрадую, всё-таки неделю
не виделись.
Как человек отличающийся
постоянством, я очень привязываюсь к людям. А когда речь идёт о
моём парне, Калебе, и говорить нечего. Он – моё солнце, моя звезда,
смысл моего восемнадцатилетнего существования. Или как там пишут в
книгах? Обойдусь без цветистых фраз. Просто он – моя первая любовь.
И это мои первые серьёзные отношения... по крайней мере, они такими
были... до этого момента.
Поморгав, я тихо прикрыла дверь,
оставшись в тишине тёмного коридора. Мои ноги, словно к полу
приросли, хотя сейчас меня съедало единственное желание – бежать.
Вон из этого дома, прочь от Калеба и подальше от нашего спокойного
городка Абердина. На лице застыло глупое выражение: смесь недоверия
и шока.
Всё казалось дурным сном. Я даже
попыталась ущипнуть себя, но, по-моему, ничего не заработала кроме
кровоподтёка на тыльной стороне ладони.
Я не проснулась, не очнулась. И это
вовсе был не сон.
Там, за дверью своей спальни, мой
парень приходовал какую-то девчонку. Ну, не какую-то. Если я
правильно рассмотрела, это была – Даяна Стар, заводила из группы
поддержки нашей студенческой футбольной команды, в которой Калеб
был капитаном.
Первым рейсом вылетев из Флориды,
где я неделю гостила у своей матери Флоранс, я проделала долгую
дорогу до дома. Быстро забросив вещи в комнату и нацарапав записку
отцу, что буду поздно, я помчалась к Калебу домой. Он жил не так уж
далеко от меня. Минут пятнадцать пешком.
Наверняка, его родители были на
работе, а противная сестра Пэгги зависала где-нибудь с моим лучшим
другом Честером (не знаю, как эти двое сошлись, но их роман начался
не так уж давно и только набирал обороты), так что в столь ранний
час Калеб должен был быть дома.
Шла неделя зимних каникул и,
насколько я знала, по выходным он раньше полудня из кровати не
выбирался.
Хоть дом и был закрыт, но я, как
близкий друг семьи и девушка Калеба, знала, в каком именно горшочке
с цветами (нынче запорошенном снегом) мать семейства, Элизабет,
прятала запасной ключ от входной двери. Так что проникнуть внутрь
труда не составило.
Тихо напевая что-то себе под нос, я
протанцевала по лестнице к комнате Калеба. На самом деле ещё внизу
меня должна была смутить громкая музыка, доносящаяся сверху. Но я
лишь обратила внимание, что играла одна из наших любимых песен
"Дюран Дюран". Первый наш раз мы занимались под неё любовью. А
теперь он трахал какую-то суку под неё же. Это ещё больше всё
опошляло.
Как завороженная я смотрела на
перекатывающие мускулы его спины под гладкой кожей, пока он
двигался в извечном ритме. Стар, запрокинув голову, закрыв глаза и
приоткрыв рот, стонала.
Я поморгала, пытаясь привыкнуть к
полумраку, царящему в доме. Из-за двери раздался резкий женский
вскрик, затем приглушённый бархатный голос Калеба, когда он достиг
собственной кульминации.
Надо быстрее уносить отсюда ноги, –
подумала я и поспешила к лестнице. Но недостаточно быстро.
Дверь спальни за моей спиной
распахнулась, выпуская в коридор первые аккорды новой композиции из
дорогой стереосистемы и Калеба, успевшего к этому моменту натянуть
для приличия боксеры. Вероятно, он собрался прогуляться на кухню за
водой, колой или ещё чем покрепче.
– Лили?! – его шокированный голос
ударил мне в спину.
– Я уже ухожу, – ответила я.
Ничего умнее в голову мне, конечно,
не пришло. Приподняв руки в растерянном жесте, я, спотыкаясь на
каждом шагу, буквально слетела с лестницы в холл.
– Эй, стой! – Ступеньки под его
весом заскрипели, когда он, касаясь их босыми ногами, спустился
следом. И преодолев расстояние между нами за пару шагов, схватил за
руку. – Да стой же, – добавил Калеб, когда я попыталась
вырваться.
