Порыв ветра поднял вверх прошлогоднюю листву и погнал по асфальту, Рита наклонила голову вниз, защищая лицо от пыли, но что-то кольнуло в глаз.
Она вытащила из сумочки платок, глаз слезился, но боль прошла. В груди защемило, как будто соринка попала прямо в сердце. Рита ускорила шаг. Когда свернула на набережную, она уже бежала.
Красный свет горел очень долго, машины двигались в своем не кончаемом потоке. Вот, дом с башенкой. Рита вошла в парадную, консьерж приветливо улыбнулся, кажется, что-то сказал. Рита ответила дежурным кивком головы. Второй этаж, дверь, номер семнадцать, блестит золотом. На секунду Рита остановилась, перевела дыхание и нажала кнопку звонка.
Она потом вспоминала, почему она позвонила, и еще долго ждала, что дверь отворится, ведь ключ от дома лежал у нее в сумочке, и сама себе отвечала, она хотела еще немного побыть в своей сказке, она еще держала свой калейдоскоп со сверкающей картинкой, которую не хотела менять ни за что на свете.
За дверью стояла тишина. Рита медленно достала ключ, открыла дверь, прошла в прихожую. Калейдоскоп дрогнул и блестящие камешки мгновенно сложились в черную картинку.
По квартире ходили люди в форме, их вызвал врач «скорой помощи».
– Так положено. Смерть наступила, по предварительному заключению, вследствие отравления. Так что будем вызывать – развел он руки.
Рита сидела в кухне, отвечая на вопросы молодого человека.
– Я уже говорила, – она обессиленно опустила руки, – я вернулась домой, он уже не дышал. Таблетки принимал, у него было заболевание. Про то, что хочет уйти… – Рита опустила голову и замолчала.
Молодой человек записывал что-то на листе бумаги, склонившись над столом.
– Я вас понимаю, – он оторвался от своих записей, – но и вы меня поймите, так положено. Вот, распишитесь. – Он пододвинул Рите лист, на котором было что-то написано. Читать Рита не стала, подписала.
– Вы бы все-таки ознакомились.
– Зачем? – Рита подняла глаза и посмотрела на молодого человека.
– Ну, смерть не однозначная, тут еще разбираться будут.
– Долго?
– Не могу вам сказать. – Молодой человек собрал со стола бумаги. – Я вам телефончик оставил, позвоните завтра. Труп мы забираем.
– Куда?
– В морг, – произнес он обыденным тоном, одновременно складывая бумаги в папку.
Ему было все равно, у него был еще один выезд, а вечером футбол и надо успеть.
– До свидания.
– Прощайте, – ответила Рита.
Молодой человек скрылся, за ним ушли и люди в форме. Рита сидела в кухне, склонив голову.
Вокруг Риты был белый шум. Ей хотелось закрыть глаза и уснуть. Пусть все это будет только сон.
Окно выходило в школьный двор. Рита смотрела на играющих во дворе мальчишек, которые оголтело гонялись за мячом, сваленные в кучу портфели валялись рядом под кленом. Дерево уже запестрело осенними красками. Рита прищурила глаз, чуть наклонила голову, и дерево превратилось в цветную картинку калейдоскопа.
– Белова, – от неожиданности Рита вздрогнула, перед ней стоял Костя Овчинников, шалопай и балагур, из параллельного 10-б, – ты что здесь прохлаждаешься? Там народ голосует.
– В смысле?
– В смысле ты за Льва Толстого или за Анну Каренину?
– Аа… – протянула Рита и отвернулась к окну.
– Да я серьёзно, Белова. Там твоя подруга в гордом меньшинстве.
– Костя, – Рита повернула голову в сторону молодого человека, – я свое мнение высказала, пусть спорят, если заняться нечем, – добавила Рита безразличным голосом, только ярко вспыхнувшие щеки выдали ее волнение.
А волнение Риты вовсе не касалось вопроса, который возник спонтанно и перерос в диспут: «Зачем Лев Толстой убил Анну Каренину?»
