- Ой, Денис Андреевич, звонил Голубцов. Сказал, что встречу
перенесли на двенадцатое, - мой секретарь Вера вскакивает со своего
места и несётся ко мне, едва заметив.
Взгляд сам падает на подпрыгивающие в этом беге груди. Опять она
нарядилась как в стриптиз-шоу, а не как в офис. Любую другую я бы
давно уже уволил к чертовой матери. Но Вера – дочь одного из
акционеров, которую папа любезно попросил меня взять к себе в
помощницы.
- Вам кофе или чай? Ой, у вас тут ресничка упала, - и она, не
спрашивая, проводит по моей щеке своими жуткими ногтями. Жуткими,
потому что они длинные и всегда разного цвета. В общем, мне не
нравятся такие.
Беру ее за запястье и отвожу руку от себя.
- Я сам, Вера, - говорю, не скрывая недовольства. - Кофе мне
сделай. И принеси отчёт по «Медвежьей усладе».
- Ой! - восклицает она и манерно прижимает ладонь ко рту.
Что опять? От этой Веры одни косяки. Надо от нее
избавляться.
Строго смотрю на нее.
- Денис Андреевич, я забыла совершенно! Голубцов велел передать
вам, что в «Медвежьей усладе» опять бунт. Местные жители
заблокировали стройку.
- Давно он звонил? - не скрывая злости, спрашиваю я.
- Давно. Я не помню, во сколько точно. Но давно. Сказал, что там
вас ждёт.
Сука.
Не говоря ни слова, опять иду к двери.
- Денис Андреевич! А можно я с вами?
Резко торможу и оборачиваюсь.
- Куда? - смотрю удивлённо на подбежавшую Веру.
- На стройку! - радостно заявляет она.
- Зачем?
- Помочь. Мне тут скучно, - конючит Вера.
- Ладно, поехали, - машу рукой, придумывая уже в голове, как бы
избавиться от Веры. Может, отправить ее на повышение? Достала она
меня. Надо переговорить с Георгичем, пусть забирает свою дочку
назад.
Пока водитель везёт нас на объект, звоню Голубцову.
- Ну что там опять?
- Да активисты разошлись! Вышли на митинг, перед экскаватором
встали. Ну, не закапывать же их в фундамент! – ржет он в трубку. –
Требуют руководство!
- Так сказал бы им, что ты и есть руководство! – негодую я.
Перспектива общаться с электоратом вообще меня не прельщает.
- Так это. Они в курсе, кто я и кто вы. Портрет же висит.
Сука. Точно.
- Ладно, скоро буду, - бросаю в трубку и отключаюсь.
- Ой, вы такой строгий, Денис Андреевич, - поворачиваюсь и вижу
улыбку Веры. На это смотреть всегда забавно. Переделанные губы так
растягиваются на пол-лица, что кажется, сейчас лопнут. – Я прямо
вас боюсь, - теперь губы собираются в кучку и очень сильно
напоминают жопку курицы.
Не могу сдержать улыбку и отворачиваюсь к окну.
«Медвежья услада» - мой личный проект элитного коттеджного
поселка в Подмосковье. Один из домов там будет моим. Давно мечтал
выбраться жить загород.
Но, чтобы что-то построить, надо что-то снести. Таковы
современные реалии. Причем снести что-то старое и ненужное. Но так
считают не все. Есть группа слишком уж активных товарищей, которая
устраивает несанкционированные митинги на объекте.
Вроде, и вреда от них существенного нет. Но неудобства
доставляют.
Черный пиар мне не нужен. Поэтому этот вопрос надо как-то решать
до того, как прознают журналисты.
Еще на подъезде к объекту вижу толпу бабушек с плакатами. Самая
сложная публика.
Для таких я – буржуй, у которого надо все отнять и поделить. И
неважно, как я все это получил.
Выхожу из машины и сразу же ко мне подлетают две бабульки.
- Вы почто яблоневый сад уничтожили?! Сколько лет яблоками весь
район питался! – кричат они, перебивая друг друга.
Охранники пытаются оттеснить их. Я делаю знак, чтобы не
трогали.
- Так, женщины, в чем суть ваших претензий? – спрашиваю
по-деловому.
- Здеся вот, - тычет одна из них в экскаватор, - яблони росли.
Мы на них выросли. И наши внуки на них выросли. Но пришли вы и все
выкорчевали! Ироды!
- Хм, то есть проблема в том, что нет яблонь, на которых будут
расти ваши правнуки? – спрашиваю с усмешкой, хотя понимаю, что
здесь сарказм не уместен. Поэтому продолжаю уже серьезно: -
проблема, что нет яблок? Так?
