Небо, окутанное зловещими облаками, переливалось оттенками алого и пурпурного, словно кровавое море, готовое поглотить всё на своем пути. В воздухе витал запах горелого дерева и дыма, смешиваясь с криками отчаяния, которые разрывали тишину, как острые лезвия. На обугленной земле, где когда-то цвели цветы и смеялись дети, лежал юноша – стройный и хрупкий, как побег, выбившийся из пепла. Его тело было залито ярким светом ослепляющего солнца, но этот свет казался чуждым, как будто сам день насмехался над его страданиями.
Вокруг него бушевала стихия – деревья, некогда величественные и зелёные, теперь превращались в черные силуэты, охваченные пламенем. Он поднялся на ноги, его зрачки расширились от ужаса, когда в сердце пронзила невидимая стрела. Холодный пот струился по спине, но кровь не лилась – лишь пустота, как в бездне, где нет ни боли, ни надежды. И тогда, как будто из самого ада, раздался смех – хриплый и зловещий, он срывался с небес, резонируя с его страхами и мечтами. Этот звук был знаком, но каким? Ответ скрывался в тени надвигающегося кошмара.
Глаза открылись. Кенши резко вскочил с кровати, его сердце колотилось, как будто хотело вырваться из груди. Он закричал, и звук разорвал тишину комнаты, отразившись от стен, словно эхо его собственных страхов. Пот струился по его лбу, и он прищурил свои ярко-зеленые глаза, пытаясь избавиться от остатков ночного кошмара. Чёрные волосы, короткие и непослушные, в беспорядке падали на лоб, создавая эффект беспечности, не соответствующий его внутреннему состоянию.
Кенши глубоко вздохнул, осознавая, что это всего лишь сон. Вспомнив о футоне, он быстро подошёл к нему и аккуратно сложил его, ловко укладывая в бамбуковый шкаф. Его белое кимоно, слишком большое для него, свисало с плеч и неуклюже обвивало тело. Он потянулся к окну с изящными сёдзи – тонкими деревянными рамами, обтянутыми полупрозрачной бумагой. Сдвинув одну из створок, он был встречен ярким светом солнца.
На улице простирались рисовые поля, переливавшиеся зеленью под солнечными лучами. Вдалеке мерцало ярко-голубое море, где волны нежно касались берега, отражая свет солнца, словно драгоценные камни. Кенши улыбнулся этому виду и, вдохнув свежий морской воздух, почувствовал, как тревога уходит.
Переодевшись в черную юкату – традиционную японскую одежду, он вышел в коридор. Двери сёдзи скрипнули под его рукой, когда он их раздвинул. В этот момент он столкнулся с Кэти – своей светловолосой подругой. Она была на две головы ниже его и выглядела как лучик света с её ярко-голубыми глазами, сверкающими как утренние капли росы.
– Добрый вечер, Кэнши! – произнесла она с искренней улыбкой, которая могла растопить даже самое холодное сердце.
– И тебе доброе утро, Кэти! – ответил он, улыбнувшись в ответ. Его голос звучал тепло и дружелюбно.
Они вместе направились в главный зал, где их встретила уютная атмосфера. Посередине стоял коричневый диван с мягкими подушками, а перед ним лежал низкий обеденный столик на ковре с изысканным узором. Деревянные стены были украшены полками и книжными шкафами, заполненными книгами и сувенирами из разных уголков мира.
Кэти остановилась на мгновение, чтобы полюбоваться обстановкой, а затем взглянула на Кенши:
– Ты не представляешь, как я ждала этого утра! Надеюсь, сегодня будет хороший день.
Кенши наклонился чуть ближе и с улыбкой сказал:
– С тобой всегда бывает хорошо! Давай поедим и пойдем работать.
Его голос был полон энтузиазма, и Кэти с радостью кивнула в ответ. Они вместе направились к кухне. Кенши, потирая затылок, стоял на пороге кухни, его глаза всё ещё были слегка затуманены остатками ночного кошмара. Вечерний свет пробивался сквозь сёдзи, создавая мягкие тени на деревянном полу. В воздухе витал аромат свежезаваренного зелёного чая и теплого риса, наполняя комнату уютом и теплом.
