Часть I
Поздней весной 1932 года Нижний Новгород был столицей Нижегородского края. Края тишайших провинциальных городков и добрейших людей, живущих неписаным пониманием законов природы и общинного лада. Края холмистых полесий Волжско-Окского правобережья и низинных лесов мещёры, стелющихся до взгорий приуралья и студёных северных вод. Края дремучего темнохвоя с непуганым зверьём и красного раменья с обилием кладового сбора.
По разлатой лестнице здания краевой управы поднимался моложавый мужчина среднего возраста. Выбеленная рубаха навыпуск, короткий регат, широко скроенные галифе, высокие кожаные сапоги, в руке потёртый и, как он звал, верный кожаный портфель. Пирамидку тёмных жиденьких усов подчёркивала милая улыбка, глаза излучали задумчивый взгляд человека инженерной прослойки общества, на долю которой выпадали ярчайшие трудовые свершения первого индустриального десятилетия молодой Республики Советов.
Мужчина поднялся на этаж с проходным коридором, подсвеченным немощными бра, проследовал по ковровой дорожке до двери за надписью «СЕКРЕТАРЬ» и без стуков вошёл внутрь. Взору инженера поддался лаконичный интерьер канцелярского кабинета: шкафы для бумаг, тяжёлый стол, тумбы, печатная машинка, коммутационный телефонный аппарат на три клавиши, в узких окнах горшки с цветами. По противоположным стенам секретарской глухие двери, на одной табличка:
НАЧ. УПР. ЗЕМЕЛЬ НИЖЕГОРОДСКОГО КРАЯ.
Пухленькая секретарша, не замечая вошедшего, собирала кипу бумаг. Мужчина приблизился к вплотную столу и звонко брякнул по столешнице костяшками пальцев, привлекая внимание хозяйки кабинета. Та подняла глаза, оценила посетителя строгим взглядом, будто сверяя с одной ей известным образом, и откинулась на спинку стула, ожидая вопроса.
– Здравствуйте!
– Здравствуйте! Чем, так сказать, могу помочь?
– Кержаев Сан Милыч по вызову до Полежаева Николай Иваныча…, – мужчина кивнул на табличку.
– Ах, да, товарищ Кержаев? – опомнилась секретарша и, снова приняв деловую позу, без доклада начальнику распорядилась: – Проходите, Колай Иваныч предупреждал о вас!
Кержаев вошёл в кабинет, отличавшийся от секретарской большим размером и обжитостью. В центре стол-бюро литерой «Т», тумба с телефоном, лакированные спинки придвинутых к посетительской части стола стульев. Кресла и шкаф, напротив окон резные багеты с парсунами «Красовский Феодосий Николаевич» и «Давыдов Борис Владимирович». За спиной хозяина кабинета подрамники вертикального исполнения с картами во всю стену. Одна за сборенной занавесью, вторая открывала полотно цветной контрастной печати под заглавием:
ТОПОГРАФИЧЕСКАЯ КАРТА НИЖЕГОРОДСКОГО КРАЯ.
За столом человек неболезненной полноты, держит пред глазами разворот газеты. Завидев вошедшего, начальник свернул периодику и учтиво предложил пройти к столу:
– Здравствуй, Сан Милыч. Проходи, садись…
– Здравствуйте, Колай Иваныч, – Кержаев подошёл, через стол пожали руки, выдвинул ближний стул и сел: – Почто мне честь быть вызванным до краевых властей?
– Разговор… и предложение… Чайком угостишься?
– Чай не пил – какая сила? Чай попил – совсем ослаб!
– Очень нам понятно, Сан Милыч, – Полежаев поднялся с места, отошёл и приоткрыл дверь к секретарше: – Лизонька, подайте нам чай, пожалуйста… с сушками…
Вернувшись на рабочее место, начальник достал из ящика пачку папирос, двинул к Кержаеву пепельницу:
– Закуришь?
– Так… не привык, знаемо ли…
– Ну, как знать…
Начальник закурил, вальяжно откинулся на спинку стула. В кабинет вошла секретарша, неся на подносе стаканы в омеднённых подстаканниках и аппетитные сушки в вазетке.
– Ой, как быстро чай поспел?.. – удивился Полежаев.
– Как же… просили уже? Вода скипела, заварка занялась, подавать хотела, а вы вторите? – поворчала секретарь, поставила поднос возле посетителя и ушла. Начальник поднялся с места, заново обошёл стол, подсел напротив Кержаева.
