Лучи склонившегося к закату солнца окрашивали вершины гор, покрытых хвойными деревьями. Абсолютно чистое небо на горизонте окрасилось в алый, отражаясь в чистой глади озера. За всей этой красотой, расположившись на берегу, наблюдали трое: высокий широкоплечий мужчина, обнимающий за плечи стройную рыжеволосую девушку, и огромный бер, опустившийся на толстый зад чуть в стороне от людей. Даже в таком положении он был одного роста с мужчиной. Зверь задумчиво уставился на водную гладь своими совершенно не звериными, умными глазами.
– Как думаешь, что будет здесь через много лет? – спросила девушка молодого мужчину, заглядывая тому в глаза. – Останется это озеро, как напоминание нашим потомкам о существовании силы, против которой невозможно выстоять? Или пересохнет, оставив после себя гиблое болото?
– Это память, память о погибших жителях нескольких родов. Вряд ли это озеро пересохнет, слишком много рек его питает. А сила, поверь, придет время, когда мы спросим сотворившего зло!
На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь ветром, гуляющим в вершинах деревьев. Она затянулась было, но шорох в ближайших зарослях заставил всех насторожиться. Зверь тут же вскочил, настороженно вглядываясь в сторону шума и втягивая ноздрями воздух, пытаясь почуять укрывающегося в зарослях нарушителя спокойствия. Мужчина же, прикрыв собой девушку, сжимал в одной руке большой каплевидный щит, а в другой боевой топор, выхватив их словно их воздуха. Девушка же лишь улыбнулась.
– Любимый, это всего лишь лесной зверь, на водопой спешил, да нас испугался, – она крепко обхватила своего мужчину за пояс, – пойдем обратно, пока Василь тревогу не поднял.
Мужчина с девушкой двинулись по тропе, уходящей от озера в лес, а следом за ними, лениво позевывая, побрел бер. Берег озера остался пустым, но ненадолго. Из кустарника выбралась могучая самка бера, огляделась по сторонам, некоторое время полюбовалась заходящим солнцем, а затем так же неспешно двинулась вдоль кромки воды. Но, пройдя саженей двести, остановилась на прилегающей к озеру поляне, в изобилии поросшей яркими, оранжевыми цветами. Здесь Хранительницу леса ожидала высокая статная женщина, от которой веяло могуществом и силой.
– Ну как, налюбовалась на свое дитя? – улыбнулась Мать Прародительница. – Скажу откровенно, я сама удивлена тем, сколь могучим он вырос.
«Старшая, теперь я не боюсь уйти в страну вечной охоты, – мыслеречью ответила самка бера, – но мне непонятно, как молодой князь стал Тёмным? От него так и веет силой Нави!»
– Такова его судьба, – с печалью в голосе произнесла богиня, – нам неподвластен весь замысел Сущего, мы можем лишь догадываться о стремлениях Вселенной, не более.
– Дружище, тебе не кажется, что местные мобы чересчур наглые? – спросил я у питомца, в очередной раз обновляя «Покров силы».
– Р-рах! – Сварг, стоявший по правую руку, грозно рявкнул, использовав умение. Бредущие в нашу сторону скелеты сорокового уровня, вооруженные ржавыми двуручными мечами, тут же замедлились. Далеко позади них трое скелетов-лучников тридцать девятого уровня продолжали стрелять в нас. Три попадания – и щит приходилось обновлять. А ведь мы только зашли в этот данж, обнаруженный совершенно случайно.
– На тебе мечники, – бросил я, накладывая стрелу с магией огня на тетиву. Короткий свист – и один из лучников осыпается грудой костей, а его голова вместе со стрелой уносится в глубь коридора. Вторым попаданием выношу ещё одного, а Сварг в этот момент врубается в ряды мечников, ударами направо и налево расшвыривая хлипкие костяки. Спустя минуту мы, собрав лут, двинулись дальше по широкому и довольно высокому коридору. Освещение давал растущий на стенах мох, а каменный пол позволял издалека расслышать передвижения скелетов. Так я думал, пока чуть не влетел в какую-то бестелесную тварь, внезапно выскочившую из ниши в стене и легко проникшую сквозь «Покров силы». Если бы не умение Аракс, «Щит ярости», улетел бы на перерождение, а так, отскочив назад, я ударил по духу мертвеца «Стрелой хаоса», которая отбросила его на сажень и лишила трети очков жизни. Я тут же скастовал ещё две стрелы, убив моба.
