Меня зовут А́нжела. Мне двадцать лет. Но, кажется, в моей жизни не хватает чего-то очень важного. Чего-то, о чём я не могу вспомнить…
Лежать было удобно – не очень жёстко и в то же время не проваливаешься на рыхлой перине. Открыв глаза, я повернула голову и осмотрелась – светлая комната, похожая на больничную палату, небольшой стол у окна, заставленный маленькими коробками, пузырьками и склянками и с аккуратной невысокой стопкой бумаг на краю.
Рядом с моей лежанкой на стуле сидела женщина в белом халате – моложавая, с приятным добрым лицом и светлыми кудрями волос. Почувствовав моё движение, она отложила открытую на коленях книгу в мягком переплёте и обернулась:
– С пробуждением, – улыбнулась женщина и, встав, пошла куда-то мне за голову.
– Где я? – просипел чей-то голос, и через секунду я с ужасом поняла, что странный сип принадлежит мне самой.
– А ты не помнишь? Ты потеряла сознание на занятиях, и тебя принесли в мои пенаты. – По голосу я поняла, что она улыбается. – Так что это – вовсе не преддверие рая, а всего лишь медкомната, – бодро закончила она и снова возникла передо мной, на этот раз держа в руках маленький шприц и скомандовав: – Поворачивайся.
Без лишних слов я перевернулась на живот и почти не почувствовала боли от укола. В моей голове тесным роем вертелись картинки. Маленький домик с аккуратным крылечком. Невысокая темноволосая женщина, порхающая на старенькой кухне. Мужчина, читающий газету перед включенным телевизором. Взъерошенный мальчишка, светловолосым торнадо врывающийся в дом вместе с красавцем ретривером золотистого окраса. Где-то внутри меня чей-то голос упорно нашёптывал, что это – моя семья и мой дом. Но беда в том, что я этого не помнила, словно это была память другого человека.
– У тебя такой потерянный вид, – сочувственно сказала женщина.
– В голове всё путается, – пожаловалась я, и она покачала своими кудряшками:
– Это неудивительно. Ты, когда падала, ударилась затылком о край стола. Ты знаешь что, – женщина сплела пальцы в замок, принимая какое-то решение, – ты полежи пока. А попозже мы тебя в больницу отвезём. А мне пока отлучиться надо. Договорились?
Оставшись одна, я попыталась вспомнить, как же меня угораздило грохнуться посреди лекции. Рассказ медсестры услужливо облачился незнакомыми «воспоминаниями» со всеми подробностями, но ехать в больницу мне всё же совершенно не хотелось. Ну, ни грамма! Поняв это окончательно, я потихоньку сползла с кушетки. Голова кружилась, ноги заплетались, во рту ощущался противный металлический привкус, но я всё-таки осторожно направилась к выходу.
В коридоре оказалось прохладно и пусто – именно то, что было нужно для меня теперешней. Оставалось сделать невозможное: вспомнить, за какой из многочисленных дверей, в какой аудитории остались мои вещи.
Руководствуясь подсказками памяти, я приоткрыла тёмную дверь и заглянула внутрь. Высокий седовласый мужчина, стоявший около стола перед аудиторией, повернулся ко мне, обрывая на полуслове свою лекцию.
– А, Анжела! Как ты себя чувствуешь? – заботливо осведомился он, и десятки пар глаз мгновенно уставились на меня с неподдельным интересом. Судя по всему, большинство из них были невольными очевидцами моего недавнего полёта.
– Спасибо, профессор, лучше. – Его имя напрочь вылетело у меня из головы. – Я… Я только хотела забрать свою сумку. – Я нерешительно шагнула в аудиторию, снедаемая непреодолимым желанием: провалиться.
– Ах, сумку, – на секунду задумался тот. – А её здесь нет. Твою сумку отнесли в кабинет администратора. – Мужчина развёл руками, и я неуклюже попятилась назад.
– Ясно. Спасибо.
Но, закрывая дверь, я нечаянно зацепилась рукавом за её ручку и «застряла» в проёме, пытаясь побыстрее освободиться. Но получалось у меня как-то не очень. Аудитория сдавленно захихикала над моей неловкостью, но громкий окрик профессора одёрнул её.
