– Странное, наверное, ощущение…
– Ты о чем?
– Читать мысли.
– Я не читаю мысли и братья тоже. Это эмпатия, а не телепатия, хотя и телепатия тоже возможна. Образы, а не формулы. Какие мысли могут быть у травы, или насекомых? Однако некое подобие эмоций есть и у них.
– Ну и как ты тогда себя чувствуешь, когда срезаешь и сушишь экзоканнабис?
– Нормально чувствую. И когда при мне слепыш перекусывает руку человеку – тоже нормально. Это не мои эмоции и не моя боль. Если я ощущаю себя частью живого мира, то это не значит, что сам я не хочу кушать. Хочу, конечно. И буду.
– Как тогда убивать? Не понимаю…
– Ты по-прежнему думаешь, что я ассоциирую себя с окружающим миром. Это не так. Я – часть его, но я – не он. Маленькая крупинка в бесконечном, могучем океане. В этом же океане есть существа, превосходящие меня настолько же, насколько я превосхожу вот эту траву. Объединяет нас только свобода… Точно не будешь?
Я протянул ей сигарету. Она покачала головой.
– Что может человек понять из помыслов и стремлений существа, способного гасить и зажигать звезды? Немного. Но кое-что может. Даже нечеловек на это способен.
– Смотри, бронетранспортер выводят!
Машина, чадя гарью, выползла из ангара. Шестеро рейдеров, которые должны были сопровождать ее, собрались рядом с нею. Туда же подошли и Фриц с Малышом (кличка приклеилась к Василию мгновенно). Значит и мне пора.
– Ну что? На все, про все – пять суток, плюс время, которое потребуется на то, чтобы все собрали по твоему запросу.
Гюрза улыбнулась и сказала:
– Там уже все готово, Седой ускорил процесс. Удачи! Я буду ждать.
Я кивнул, повернулся и начал спускаться по лестнице.
“В кои то веки меня кто то ждет из рейда… Приятное чувство!”
…
Первая пулеметная очередь звонко прошлась по броне. Уютно устроившийся между ящиков рейдер с криком полетел вниз, на дорогу. Второй, сидевший рядом с ним, кинулся к пулемету, успел развернуть его и опрокинулся, пятная сиденья алой кровью, брызгавшей из простреленного горла. Остальные рейдеры, сопровождавшие бронетранспортер, под свист пуль бросились к обочине и залегли там под прикрытием кустов.
Сидевшие рядом со мной техники подскочили, выхватили плазмометы, но высовываться не стали, увидев мою поднятую ладонь. Водителю, бросившего рычаги и тоже собравшегося героически погибнуть за пулеметом, я дал подножку и показал кулак: “Сиди, не высовывайся!” Сам тоже продолжал сидеть под прикрытием брони и слушая звуки боя. Если у нападающих есть ракеты, или безоткатка…
Но нет, тяжелого оружия у них не было. Это хорошо… Это уже легче… Пулемет молотил справа, с горки. Сухо щелкали винтовки, определенно в разнобой, не пытаясь подстроиться под его очереди и замаскировать за их звуком свои выстрелы. Рейдеры, засевшие в кустах, вяло отстреливались. Метров с двухсот слышались автоматные очереди. Пижоны! В кого они попасть собираются с такого расстояния? Секунд через десять после начала боя я убедился, что судьба свела меня не с профессионалами, хотя бы из того же самого Патруля, а с какой-то шантрапой.
Засада, по-видимому, была разделена на две части. Пулеметчик обосновался на высотке, в полукилометре от нас. С ним было два-три снайпера (вернее людей с винтовками, которые по недоразумению называли себя снайперами). Остальные сидели гораздо ближе, но все равно за пределами дальности эффективного огня своих автоматов. Этим бронетранспортер из-за кустов было видно плохо и они сосредоточились на перестрелке с нашими автоматчиками, стараясь прижать их к земле. Им бы подпустить нас поближе, на дистанцию кинжального огня, но пулеметчик не вытерпел.
Фриц и Малыш смотрели на меня, ожидая приказов. Спокойные такие взгляды, в отличии от диких глаз водителя. Все-таки военная служба из кого угодно может сделать абсолютного пофигиста, а под пулями ничего полезнее пофигизма нет… Ладно, что-то я отвлекся! К черту лирику, что мы имеем? Два плазмомета, которые на такой дистанции – совершенно убойная штука и водитель-пулеметчик. И уцелевшие рейдеры конвоя в кустах. Вполне достаточно в данной ситуации.
