© С.Я. Левит, автор проекта «Humanitas», составитель серии, 2018
© П.С. Гуревич, 2018
© Центр гуманитарных инициатив, 2018
Эрих Фромм назвал человека едва ли не самым эксцентричным созданием универсума. Среди земных особей этому творению нет аналогов. Человек родился в природе, но живет в обществе. Он располагает инстинктами, но в своей активности опирается на социальные и культурные программы. Человек создал феномен, которого нет в природе – общество. Но социальность как форма межлюдских связей не отлажена, чревата революционными потрясениями, становится все более кризисной и неуправляемой. Многие философы отмечают надвигающийся крах социальности, не способной обеспечить совместную жизнь человечества.
Людей отличает разумность, но устройство мозга у них поражает нескоординированностью. Левое и правое полушария с огромным напряжением обеспечивают согласованность ментальных навыков и поступков. В результате, как подметил Гегель, глупость и тупость являются не частным сбоем умственной оснащенности человека, а зачастую выполняют в истории роль навигаторов, мешая победоносному развертыванию духа.
Парадоксальность теоретической ситуации осложняется тем, что сам человек постепенно перестает быть объектом философского постижения. Он растворен в «фигурах» и «складках». Окончательно разоблачены претензии философии стать наукой о человеке. Заявлено, что философская антропология может оказаться наукой о человеке, если она потеряет свой предмет. «До тех пор, пока этого не случилось, философская антропология будет выступать в форме социальной алхимии»[1].
Поток исследований о человеке сегодня направлен по существу мимо Адамова потомка. В нашей монографии прослеживается длительная история философского интереса к человеку. Выделены две различные научные парадигмы – классическая и неклассическая антропология. Вместе с тем отмечено, что между этими этапами толкования человека есть промежуточный – ницшеанский, который, несомненно, является радикальным поворотом в осмыслении человека.
Так что же происходит в наши дни с философским постижением человека? Как можно оценить современное состояние философской антропологии? Ответы на эти вопросы не отличаются общим согласием. Напротив, выявляется широкий спектр разных позиций. Исследователи размышляют о неоспоримом крахе классического антропологического дискурса. Однако нередко, при самом радикальном дистанцировании от классики, многие видные представители этой области философского знания сохраняют интенсивный интерес к ее отдельным сюжетам. Фиксируют базовые признаки современного антропологического кризиса и антропологического поворота. И одновременно обнаруживают их во всей их аутентичности в истории философского толкования человека. Заявляют о закате философской антропологии и в то же время демонстрируют выдвижение этой тематики в центр всего философского и даже гуманитарного знания. Описывают превращение антропологии в антиантропологию и тут же элиминируют ее как некую фикцию.
Французский философ Мишель Фуко в середине минувшего столетия заявил о смерти человека. Один из пороков современной философии Фуко усмотрел в том, что она навевает «антропологический сон». Он показал, что наше восприятие мира во многом галлюцинаторное, сходное с покрывалом майи. В наше восприятие входит только то, что мы способны воспринять. Поэтому мир скорее предстает как копия наших душевных состояний. Внутренний мир человека закрыт для новых впечатлений: «А душу ль можно рассказать?» Современная культура стремится приспособить наше сознание к тому, что по определению является лишь результатом наших согласованных реакций. Философия фиксирует лишь эти невольные договоренности, не располагающие ни объективностью, ни доказательностью.
