Лука, не шевелясь, продолжал сидеть в кресле, меряя взглядом точеную фигурку прелестной ведущей со спины, чувствуя, как внутри все клокочет от гнева и дикой звериной похоти. Бодро и непринужденно попрощавшись с телезрителями, девушка, наконец, развернулась к нему. Сияющая улыбка растаяла, приветливое выражение лица тут же сменилось маской праведного гнева, ушки вспыхнули, вишневые губки, которые ему так хотелось сожрать весь эфир, сомкнулись в упрямую линию, затем соблазнительно распахнулись.
– Да что ты себе позволяешь?! – вдруг взорвалась эта фурия, как только подсветка надписи «прямой эфир» потухла.
– Успокойся, – ледяным тоном отрезал Лука, ясно давая понять, что его терпение тоже на исходе. – Ты сама предпочла продемонстрировать всей студии, что мы трахались. – Прекрасно зная, что микрофоны еще не отключены, Лука со злорадством наблюдал, как вишневые губки на миг распахнулись, хватая воздух.
Студия, рассчитанная на двести человек, охнула, радуясь, что шоу продолжается. Возможно, даже запись все ещё шла, даром что не в прямой эфир. Наверняка, найдутся доброжелатели, которые сольют это видео в интернет, а толпа подхватит и обмусолит их персоны, смакуя каждую деталь, дотошно выясняя подноготную и не стесняясь подключать воображение. Только ему было все равно. Его никогда не интересовала ни желтая пресса, ни звездные телевизионные скандалы, ни всякая херня, вроде рейтингов и обсуждений в соцсетях. Девчонка просто выбесила его своими вопросами и наглым поведением, а ещё завела до предела этими своими туфельками на шпильках, сексуальным деловым костюмом и провокационным тоном. И губы, черт возьми… Что только он ни желал сотворить с этими губами… Они истязали его весь этот невыносимо долгий треклятый эфир, пока она чертовски раздражающе пыталась уничтожить его деловую репутацию. Пожалуй, ей это даже удалось… Едва ли круги, в которых он вращался, сделают вид, что ничего не было… Слухи никогда никого не волновали, у многих рыльца были в пушку, а вот факты возможного насилия, освещенные столь очевидно – это уже совсем другое дело… Что ж, во многом он и сам был виноват – слетел с катушек и вошел в раж. Оставалось только удовлетворять себя мыслью, что оба они хороши… Пусть эта пигалица тоже наслаждается последствиями своего несдержанного поведения и переживает за подпорченный имидж, ведь звезда телеэфира и публичная персона здесь все-таки она.
– Убирайся отсюда к черту! Иначе я позову охрану! – зашипела эта красивая ведьма, потому что аргументов у нее больше не осталось. Весь свой запас ядовитых вопросов и реплик она исчерпала во время шоу, и теперь у нее одни эмоции били через край.
– Чтобы она вывела тебя подышать на свежий воздух и остыть, солнышко? – Лука скривился в злой ухмылке. Вообще-то он не собирался доводить все до такой стычки, но когда девушка хочет, разве можно отказать? К тому же, будь на ее месте другая, он бы не был столь терпелив и терпим. Собственно, это шоу в принципе прикрыли бы после подобного инцидента, но с Кристиной он по-прежнему вынужден был считаться, даже несмотря на весь этот маскарад. Она продолжала день и ночь будоражить воображение, сделав его одержимым, раздраженным, злым и вечно голодным. Его преследовал ее вкус, ее аромат, ее глаза, ее сладкие стоны, все ощущения от ее гибкого, послушного, чувственного тела в его руках, которое отзывчиво и искренне реагировало на каждое прикосновение именно так, как ему хотелось.
Когда она приблизилась практически вплотную, он с трудом удержался от того, чтобы вскочить с места, скрутить ее немедленно и, безжалостно придушив, впиться ртом в ее губы, а потом связать и пороть, трахать, снова пороть, пока не взмолит о пощаде. Только здесь, к сожалению, было слишком много любопытных свидетелей, которые продолжали пялиться и вслушиваться в каждое слово. Лука убрал ногу с колена и положил руки на подлокотники, внешне такой вальяжный и расслабленный, но при этом внутренне напряженный, как пружина. Намеренно хамоватым раздевающим взглядом вновь похабно облапал все женские прелести, прекрасно видя, как она чувствует его кожей и бесится от бессилия.
