Из дневника В.
– Убей его! Ну же, детка! – Голос звенел в моей голове дребезжащей пилой, кромсал изнутри мой мозг. Я почти физически ощущала, как бьются о черепную коробку кровавые ошметки того, что я некогда считала здравым смыслом и твердой волей. – Убей его, и все будет кончено. Ты же знаешь, как должна поступить. Ты же все знаешь. Ты ведь умница, а?
Разумеется, я умница. Всегда ею была. Иначе не оказалась бы сейчас здесь, с камнем в руке. Это был обычный булыжник, наполовину ушедший в землю. Я с усилием выковыряла его из почвы, сломав ноготь и порезавшись об острый край. И теперь сжимала его все сильнее и сильнее, наслаждаясь болью в сведенных судорогой пальцах. Я цеплялась за эту боль как за единственный спасительный ориентир, единственную возможность не утратить себя, сохранить то немногое от прежнего «я», что во мне еще оставалось. Или мне так хотелось думать? Может быть, я уже давно стала кем-то другим, но еще не успела с ним как следует познакомиться?
Скорчившийся на земле человек пошевелился, и я мгновенно ощутила, как прилила к лицу горячая, обжигающая кровь. Времени для размышлений не оставалось. Человек был сильным, гораздо сильнее меня. Каждая секунда промедления означала угрозу для моей жизни. Я скользнула глазами по его мощной шее и остановила взгляд на затылке. Один быстрый удар. Собрать всю силу, замахнуться. Перестать думать и провалиться в черноту, чтобы мгновение спустя выпрыгнуть на новом уровне.
Я зажмурилась до рези в глазах, но снова широко распахнула их, отвела руку назад и резко впечатала булыжник в густые светлые волосы на его макушке.
Бостон, Массачусетс
Вечер был холодный и пасмурный. Промозглый ветер пронизывал до костей, низкое небо застилали рваные тучи, и Бостон казался серым и неприветливым.
Такси свернуло на улицу Чарльз, а потом на Ревере.
– У семьдесят второго номера, пожалуйста, – попросил водителя пассажир.
Машина проехала еще немного по залатанной разноцветным асфальтом мостовой и остановилась у длинного старого пятиэтажного дома с черными ставнями и нависающими над тротуаром декоративными металлическими балконами.
– Сколько с меня?
Майк Нолан достал из кармана две двадцатидолларовые банкноты и протянул таксисту. Затем взял большую спортивную сумку и вынырнул из теплого салона в неуютную сырость улицы. Он какое-то время постоял, подняв воротник легкой куртки, слабо защищавшей от ледяных порывов, и шагнул по ступеням, ведущим к высокой подъездной двери.
Вставил ключ в замок – тот открылся не сразу, как и предупреждал Бобби. Майк приподнял ключ вверх прямо в скважине и толкнул чуть сильнее. Замок поддался, впустив его в неухоженную, пропахшую старостью прихожую. Снова ступени и вторая дверь, с замком которой следовало провернуть ту же нехитрую манипуляцию.
Узкая скрипучая лестница кособоко прижималась к стене. Деревянные ступени отзывались под ботинками, белая краска на перилах давно высохла и растрескалась. Майк поднялся на третий этаж.
Квартира была небольшая, нестандартной планировки. Сразу из прихожей начиналась пустая квадратная комната, за нею еще одна, поменьше, откуда широкая арка со стеклянной дверью вела в спальню. Из мебели здесь имелось только два стула и раскладной стол. На полу, экраном вниз, лежал плазменный телевизор. В углу спальни одиноко белел матрас и две подушки.
– Я квартиру купил давно, но пока не обустроился, – объяснил Бобби неделю назад, вручая Майку ключи. – Но перекантоваться какое-то время подойдет. Холодильник, микроволновка – все есть. До магазина продуктового, правда, далеко, но, думаю, ты разберешься.
С Бобби они не то чтобы дружили – скорее поддерживали приятельские отношения в память о детстве. Долгое время они жили на одной улице, где помимо них двоих – так сложилось – больше не было ни одного их ровесника. Вместе ходили в школу, вместе играли после уроков. Не то чтобы им было жутко интересно друг с другом, но отсутствие альтернативы сблизит кого угодно. После школы их дороги разошлись: всезнайка Бобби поступил в университет на какую-то шибко модную специальность – риск-менеджмент или что-то в этом роде, а Майк пошел в армию по контракту. Они иногда пересекались, когда приезжали навестить родителей в их маленький одноэтажный пригород, рассказывали новости, делились планами. У Бобби всегда имелись планы. Он был амбициозным парнем. Все просчитывал, раскладывал по полочкам.
