Пролог.
Над робким трепетом свечей застыло теплое напряжение десятков
молодых душ, скрытых от мира и друг друга черными плащами.
Тишина уперлась в низкий потолок подвала и прерывалась лишь
хриплым дыханием - у кого-то из присутствующих, а может быть у всех
разом начиналась простуда.
- Да будет так! - изрек Пашка и воздал вверх руки опутанные
толстой бечевкой.
Сегодня он играл роль Предводителя.
- Да будет так... - разнеслось над капюшонами.
- Мучителю конец! - взревел Предводитель.
- Ко-онец! - послушно повторил хор.
Запястья его напряженно побелели. Он резко стряхнул с них
веревку, и она отлетела в сторону. На стол возложили куклу -
обычную пластмассовую куклу. Услужливый помощник (его роль отвели
Леночке) подал острый, похоже, что настоящий стилет. Предводитель
кивнул, принял стилет из его рук и медленно занес его над
головой.
- Правда с нами, - тихо проговорил Пашка, - И мы непобедимы!
- Да будет так! - осело на серых стенах подвала.
В дрожащем свете мелькнуло лезвие и с хрустом впилось в
пластмассовую грудь игрушки.
Некоторое время помолчали. Потом Предводитель скинул капюшон и,
оглядев собравшихся, усмехнулся:
- Ладно, кончай шабаш.
После этой команды, похожей по стилю на армейское «вольно»
многие тоже поскидывали капюшоны.
- Ну все, физику конец! - довольно прокомментировал Сема.
- Не знаю, насколько это поможет нам с зачетом... - Маняша
пожала плечами.
- Столько шуму вокруг этого зачета, проще выучить чертовы три
параграфа, - заметил Леха.
- Это Пашке нужно, он у нас прирожденный лидер. Ему бы только
движение найти, он его тут же разовьет до абсурдных размеров и
возглавит, - хмыкнул Абрамов и, скомкав свой шелковый плащ, сунул
его в сумку, - Не понимаю, как ему удалось подбить меня на эту
хреновину.
- Тебя! - процедила Маняша, - Посмотри, люди из 11-го «Б» тут
так остервенело махали руками, будто бы Вуду поклоняются.
Брядятина!
- Это как посмотреть, - вполне серьезно парировал Сема, - У
11-го «Б» зачет уже завтра. Это у нас два дня в запасе.
- Что ж, - Леха хлопнул его по плечу, - Будем надеяться, что
Пашкины методы низведут физика хотя бы до ангины.
- На большее рассчитывать не приходится, - грустно кивнул Сема,
- Этого маньяка даже «заговор белой воды» не проймет.
1.
«Сестра моя! Ты осталась одна. Он бросил тебя и ты не знаешь,
что теперь делать со своей жизнью. Ведь до сих пор ты каждый шаг,
каждое вздох свой посвящала ему. Все твои надежды были связаны с
его успехами. Вы шли вместе к его вершинам. Вместе, рука об руку. И
вот теперь, когда он добился всего, чего вы оба так желали, он
ушел. Ты стала ему ненужной. Он жестоко оттолкнул тебя в сторону,
даже не поблагодарив за все то, что ты для него сделала. И вот ты
одна. Ты плачешь ночи напролет, ты винишь себя, ты стараешься не
смотреть в глаза подругам, боясь натолкнуться на сочувствие. Ты
думаешь, что жизнь твоя кончилась вместе с резким ударом
закрывшейся за ним двери. Но ты не права. Поверь мне, родная, ты
ошибаешься. Он ушел, но ты-то все еще здесь. Ты осталась. Разбитая,
раздавленная его грубостью и подлостью, но живая, красивая и все
еще молодая. Даже если тебе уже за пятьдесят. Ты все еще молода!
Это так! Не прячь смущенную улыбку. Приходи к нам. Переступи порог
нашего “Клуба разбитых сердец”. Нас много и все мы такие же как ты
- брошенные жены, оставленные любовницы. Мы поможем тебе справиться
с болью и тоской и все вместе научимся жить и любить заново.
Приходи сегодня!»
Катька машинально поправила стальную пышную прядь и
усмехнулась:
- Ну и что ты об этом думаешь?
- Что я думаю... - Варвара пожала плечами, - Думаю, что если бы
я прочла эту рекламку лет пять назад, то сорвалась бы и полетела в
этот самый Клуб. А теперь... теперь-то чего бежать. Поезд ушел.
Сама выкарабкалась. Как там? - она выхватила у нее журнал, впилась
глазами в текст обрамленный розочками, и найдя нужную строчку,
усмехнулась, - Вот. Я уже научилась жить и любить по новому. Так
что, теперь это не для меня.
