Денис снова похлопал Дмитрия по плечу, ободряюще подмигнул ему, и вдруг вышел прямо в раскрытое окно. Димка бросился к подоконнику и выглянул наружу. Он уже знал, что сейчас увидит: искалеченное тело Дениса лежало на асфальте у дома в медленно растекающейся луже крови.
В этот момент в дверь постучали.
– Кого там черти принесли? – максимально нелюбезно осведомился Дмитрий.
– Это я, господин, Семён! Вы меня не узнаёте? Это меня вы сегодня у вокзала спрашивали, что случилось! – Дима уже узнал голос старика, кутавшегося в плед утром на площади.
«Господин?! Ну ладно, пусть будет господин!» – подумал он и спросил уже мягче:
– Чего тебе, Семён?
– Что со старухой будем делать?
Дима осторожно раскрыл дверь и вышел из своей спальни в коридор. Старик Семён в полупоклоне показал на вход в соседнюю комнату:
– Я про ту тварь, которая прямо в седле превратилась в старуху, когда господин потерял сознание.
«А, теперь понятно, – подумал он, – ну что же, пойдём, поглядим!»
Они вошли в комнату, почти полностью лишённую мебели, размером раза в два больше той, где очнулся Дима. В дальнем от наглухо зашторенного окна углу, в низком видавшем виды кресле сидела старуха, ничем не напоминающая ту голубоглазую красавицу, за свободу которой он недавно сражался с изумрудным драконом то ли в мире грёз, то ли в какой-то странной реальности.
– Вот бывает же такое гадство! – бросил Дима сопровождающему его старику. Эти грубые слова сами собой сорвались с его губ, выдав крайнее отвращение сказавшего их человека по отношению к пленнице. И действительно, на это мерзкое существо, корчащееся и дёргающееся в кресле, сложно было смотреть без отвращения. Но оставалось совершенно непонятным, что же вызывало такой недвусмысленный эффект: одета старуха была вполне прилично, если не сказать роскошно. Чёрный длинный плащ, то ли кожаный, то ли из очень плотной и качественной ткани, чёрные же сапожки с острыми серебристыми шпорами, выдававшими привычку хозяйки к частой верховой езде, длинные и прямые седые волосы, которые она откинула со своего сморщенного лица, как только Дмитрий со стариком вошли в комнату. На запястье блеснул тонкий браслет тёмного матового металла с какими-то самоцветами, когда старуха поднесла связанные руки к груди, как бы защищаясь от вошедших в комнату людей. Дима закрыл глаза и потряс головой, словно пытаясь отогнать наваждение. Но напрасно, тошнотворное чувство никуда не делось, наоборот, будто бы даже усилилось.
– И не говорите, господин! Я бы без вас в жизни бы сюда не зашёл. Охранять её тоже никто не взялся, десять минут максимум – и самый крепкий парень блюёт прямо на пол. Просто связали её покрепче, как видите, и примотали ноги к креслу. Ваш друг, Денис Вячеславович, всё сам и сделал.
– Кстати, Семён, я даже не знаю, как и сказать тебе! Дело в том, что Денис Вячеславович… – начал было свои неловкие объяснения Дмитрий, но Семён предупредительно его остановил:
– Не беспокойтесь, господин, я всё знаю! Он предупредил всех, что живым из вашей комнаты не выйдет, сказал, что так надо.
«Бред какой-то!» – подумал Димка, а вслух спросил:
– Так значит, крепко привязали старуху? – Семён энергично закивал своей седой головой. – Ну, тогда пусть посидит пока, никуда не денется. Больше не могу находиться с ней рядом, надо чуток передохнуть!
Он вышел из старухиной комнаты, уже явственно ощущая настойчивые приливы тошноты, и увлёк за собой Семёна. Оказавшись в коридоре, оба вздохнули с облегчением, и Дима жестом пригласил старика в свою комнатушку. Пора было получить ответы на все интересующие его вопросы. А вопросов таких к старику накопилось уже немало.
