ГОРОДСКАЯ СУМАТОХА, БЕШЕНЫЙ РИТМ МЕГАПОЛИСА, ВЕЧНО САДЯЩИЕСЯ БАТАРЕЙКИ. НУ ВОТ, ОНИ ОПЯТЬ НА НУЛЕ.
АЙПАД ПРЕВРАТИЛСЯ В БЕСПОЛЕЗНУЮ МЕТАЛЛИЧЕСКУЮ ПЛАСТИНУ С ТЁМНЫМ ЗЕРКАЛОМ.
ОХ УЖ ЭТОТ МНЕ ПРОГРЕСС
Я ГЛУБОКО И ТЯЖЕЛО ВЗДОХНУЛ… РАЗМЕНЯВ ПЯТЫЙ ДЕСЯТОК БУРНЫХ ЛЕТ, Я СТАЛ ВОРЧЛИВ.
ДА, ЭТО ГРУСТНО ОСОЗНАВАТЬ, НО, ВИДИМО, МНОГИЕ МОИ ЗАВЕТНЫЕ МЕЧТЫ ТАК И ОСТАНУТСЯ НЕРЕАЛИЗОВАННЫМИ ПО РАЗНЫМ, ПОРОЮ ПУСТЯКОВЫМ, ПРИЧИНАМ. ВОТ СЕЙЧАС БАТАРЕЯ СЕЛА, И НА ЧЁМ ЖЕ ПИСАТЬ МОЮ КНИГУ?
– НАПИШИ СВОЮ КНИГУ ПРЯМО НА МНЕ, – ПРОШЕПТАЛ УПАВШИЙ, НО ВСЁ ЕЩЁ ЗЕЛЁНЫЙ ЛИСТ.
«И НА МНЕ НАПИШИ… И НА МНЕ!
НАПИШИ… НАПИШИ…» – ЗАШУРШАЛИ ОСЕННИМ ЛёГКИМ ВЕТЕРКОМ ДРУГИЕ ОПАВШИЕ ЛИСТЬЯ.
Я ОСТАНОВИЛСЯ, ПОДНЯЛ И ВНИМАТЕЛЬНО ОГЛЯДЕЛ НАРУШИТЕЛЯ ТИШИНЫ
БОЛЬШОЙ, СОЧНЫЙ, УПРУГИЙ СТЕБЕЛЕК,
МНОГОЧИСЛЕННЫЕ ПРОЖИЛКИ, СЛОВНО ТОНКИЕ РУЧЕЙКИ-ПРОТОКИ ПОКРЫВАЛИ ВСЁ ЕГО ТЕЛО, ОТДЕЛёННОЕ ОТ ВЕТВИ ДЕРЕВА И, УВЫ… НАВСЕГДА ЛИШЁННОЕ ПРИТОКА ДРЕВЕСНОГО ЖИВИТЕЛЬНОГО СОКА,
НО ВСЁ ЖЕ ЕЩЁ ЖИВОГО И, КАК ВЫ УЖЕ ЗАМЕТИЛИ, ВЕСЬМА РАЗГОВОРЧИВОГО
И ДАЖЕ ОЧЕНЬ ЛЮБОПЫТНОГО.
Я, НАВЕРНОЕ, СОШЁЛ С УМА, ЕСЛИ ВДРУГ СТАЛ СЛЫШАТЬ, О ЧЁМ ШЕПЧУТСЯ ЛИСТЬЯ. НАВЕРНОЕ, СОШЁЛ С УМА…
НО ВСЁ РАВНО СПАСИБО ТЕБЕ, ЛИСТИК! ЗНАЕШЬ, А ВЕДЬ ТЫ…
ТЫ ВЕРНУЛ МЕНЯ К ЖИЗНИ.
ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ Я СОВСЕМ ПОТЕРЯЛ
ВЕРУ В ЧУДЕСА, ПЕРЕСТАЛ ИХ ЖДАТЬ
И, ДА, УЖЕ ПОЧТИ ПЕРЕСТАЛ МЕЧТАТЬ,
НАВЕРНОЕ, Я СОШЁЛ С УМА…
– НАПИШИ СВОЮ КНИГУ ПРЯМО НА МНЕ, – ОПЯТЬ УПРЯМО ПОВТОРИЛ ОН.
– ХОРОШО, – СКАЗАЛ Я, ПРОВЕДЯ ПАЛЬЦАМИ ПО ПОВЕРХНОСТИ ЛИСТА. —
ВИЖУ, ЧТО ЩЕКОТКИ ТЫ ЯВНО НЕ БОИШЬСЯ!
