Я был готов.
Взглянув на себя в зеркало, я с удовлетворением поправил темно-синюю бабочку, расправил плечи и разгладил пиджак. Непривычно было видеть себя в костюме. Мне нечасто доводилось его надевать. Плечи стали казаться шире, ноги длиннее. Мои каштановые кудри были недавно подстрижены. Я стал выглядеть старше. Более зрело. Мне это нравилось. Сегодня вечером мне пригодится уверенность в себе.
Дорогая костюмная ткань холодила кожу. Но мне все равно было жарко, ладони вспотели больше часу назад, а в желудке неприятно давило. Кажется, уже в сотый раз я вытер ладони о дорогие брюки. Из зеркала на меня смотрел человек с темно-карими глазами и щетиной, и я отправил ему подбадривающую, пусть и слегка кривоватую улыбку. «Ты справишься», – мысленно произнес я, подходя к лестнице. Несмотря на волнение, я шагал уверенно и пружинисто, старые ступени скрипели под моим весом. По всей лестнице были развешаны наши с сестрой детские снимки, свадебные фотографии мамы с папой и черно-белые портреты бабушек и дедушек.
Конечно, мама уже ждала меня в холле с высокими окнами и сверкающим паркетом. Она держала в руках папин старый фотоаппарат и улыбалась во все лицо.
– Только посмотри на себя. Ты так взросло выглядишь, Уилл!
– Ой, мам, прекрати, – отмахнулся я. Она без предупреждения щелкнула фотоаппаратом, и я заморгал от яркой вспышки.
Моя младшая сестра Эмилия театрально вздохнула, облокотившись на дверной проем столовой.
– Да уж, Джеймс Бонд для бедных.
Мама бросила на нее осуждающий взгляд.
– Костюм безумно дорогой, Эмми!
Эмилия извиняюще подняла руки, потом ладонью с накрашенными черным лаком ногтями откинула свои длинные каштановые волосы за плечи и закатила глаза. На прошлой неделе она сделала стрижку «андеркат»[1], что привело к крупной ссоре с родителями.
– Уильям! – крикнула мама в сторону гостиной. – Иди и посмотри на своего сына, прежде чем он уедет! – Папа пробурчал что-то неразборчиво. Он сидел за обеденным столом, склонившись над ноутбуком, и стучал по клавишам. Типичный вечер субботы.
– Все нормально, мам. – Мне не терпелось выйти из дома. Иначе я в любой момент мог лопнуть от предвкушения.
К моему удивлению, папа с красным лицом и глубокой бороздой между бровями подошел к нам. Он оглядел меня с ног до головы, коротко кивнул и собрался вернуться в гостиную.
– Стоять! – мама схватила его за предплечье и поставила рядом со мной. – Эмми, ты тоже! Подвиньтесь друг к другу… улыбочку!
Мама засняла, как мы скованно и на приличном расстоянии друг от друга стоим у основания лестницы. Кажется, я единственный на этом снимке улыбался. Мне было несложно, ведь уже несколько дней я просто не мог иначе. Уголки моего рта вопреки законам гравитации постоянно тянулись вверх.
Папа убежал обратно к ноутбуку, а Эмми протиснулась мимо меня вверх по лестнице.
Мама взглянула на нее и покачала головой.
– Когда она через пару лет будет собираться на свой выпускной бал, она порадуется, что у нее есть старший брат.
Я в этом сомневался, но все равно кивнул и улыбнулся маме.
