Январь, 2009 год
– Зайка, куда ты так торопишься? Дай мне руку, а то упадёшь. Скользко же!
– Мам, папа вот-вот выйдет с работы! Мы должны поспешить – я хочу сделать ему сюрприз!
– У нас ещё двадцать минут, – с улыбкой сказала мама. – Его рабочий день не закончился. Мы всё успеем.
– Ладно, – пробурчала я и взяла её за руку.
Мы шли по заснеженной дороге, укутанной хрустящим морозом. Воздух был пронизан запахом зимы – ледяного неба, дыма из труб и свежевыпавшего снега. Дворники сгребали сугробы к обочинам, редкие прохожие торопились скрыться от ветра. Но меня это не волновало.
Я была счастлива. Впервые за долгое время мы снова шли встречать папу с работы. В детстве это был наш с мамой ритуал, и каждый такой вечер казался волшебным. Но всё изменилось. Мама больше не хотела приходить к нему. А я не понимала, почему.
– У папы нет времени, солнышко. Он очень занят, – говорила она, глядя на меня печальными глазами.
Но я не верила.
– У папочки всегда есть время для меня! Он же сам говорил, что любит меня!
После этого она отворачивалась, и разговор обрывался. Но сегодня мне удалось её уговорить. Хотя радости в её глазах не было. Чем ближе мы подходили к зданию, тем сильнее её пальцы сжимали мою руку. Я чувствовала это напряжение. Оно будто передавалось мне через кожу.
Когда мы подошли к офису, я начала искать папу. Но его нигде не было. Я уже собиралась спросить маму, как вдруг почувствовала резкую боль.
– Мамочка, мне больно! Ты сжимаешь мою руку! – закричала я.
Мама вздрогнула и ослабила хватку.
– Прости, Кать. Я не заметила, – её голос был глухим, словно издалека. Она смотрела прямо перед собой, не моргая.
Я проследила за её взглядом – и увидела папу. Он стоял у входа. Рядом с ним была женщина в облегающем черном платье. Её длинные тёмные волосы мягкими волнами спадали на плечи, а круглое лицо украшала яркая, уверенная улыбка. Но мне она не понравилась. Так улыбалась Урсула, когда смотрела на Ариэль.
А потом я увидела, как папа улыбается ей в ответ.
Но эта улыбка предназначалась мне! Только мне!
Я почувствовала, как сердце сжалось от странного, непонятного мне чувства. Хотелось разозлиться, закричать. Но я просто позвала его:
– Папа! Мы пришли к тебе!
Он обернулся и его улыбка тут же исчезла. Но почти сразу он снова улыбнулся – но теперь как-то иначе.
– Катя! Что ты тут делаешь? – Он подхватил меня на руки и закружил. Я захлопала в ладоши и рассмеялась, но в глубине души чувствовала, что что-то не так.
– Мы хотели встретить тебя с работы! Мы с мамой приготовили ужин! Пошли домой скорее! – сказала я, когда снова почувствовала землю под ногами.
– Ужин? Ух ты! Ты помогала маме готовить?
– Да! Я сделала почти всё сама! Мама только подсказывала! – гордо заявила я.
Папа усмехнулся и покачал головой:
– Конечно! Очень правдоподобно звучит!
И только тогда я заметила, что мама так и не подошла. Она стояла в нескольких шагах от нас, глядя куда-то сквозь меня, словно в пустоту. В её глазах не было ни радости, ни гнева, только холодная обречённость. Папа тоже заметил это. Он быстро взял меня за руку, и мы пошли домой. По пути он несколько раз оборачивался, но я уже не обращала на это внимание.
Я болтала без остановки, рассказывая обо всём, что произошло за день. Папа улыбался, но отвечал коротко и рассеянно. А потом и вовсе замолчал. Я подумала, что он устал, и решила не отвлекать его.
Как жаль, что тогда я ничего не понимала…
