Машина уже давно свернула с шоссе и теперь ехала по извилистой и неровной проселочной дороге. Начинало темнеть. То тут то там зажигались огоньки далеких деревень. Через приоткрытое окно слышалось мычание коров и блеяние овец.
–Говорила я тебе – нужно было выезжать пораньше. Нам еще заблудиться не хватало. Тогда вообще приедем только к утру – ворчала женщина, сидевшая по соседству с водителем.
–Не волнуйся. Ты же знаешь, что в этой деревне жила когда-то моя бабушка. Я бывал там много раз. А значит, я не заблужусь. Как там Петя с Машей – не устали? Что-то их не слышно.
Женщина обернулась.
–Петя с Машей давно спят.
Ей хотелось еще немного поворчать, но вид двух сопящих на заднем сиденье детей умиротворил ее, и она продолжила разговор спокойнее:
–Зачем мы туда едем? Мы можем позволить себе хорошую дачу с водопроводом, канализацией и интернетом. А здесь единственное развлечение – сходить в магазин за четыре километра. К тому же, эта деревня так далеко от города. Если бы мы сняли дом поближе, чтобы оттуда можно было ездить на работу, то и сами могли там поселиться. Хотя бы видели детей каждый вечер. А сейчас мы вынуждены отдавать их под присмотр какой-то старой бабке на целых три месяца.
–Марию Ивановну я знаю с тех пор, как себя помню. На нее можно положиться. А интернета и удобств детям в избытке хватает и в городе. Сейчас у них есть возможность пожить совсем другой жизнью: собирать грибы в лесу, смотреть, как зреют яблоки на деревьях. Трудности в их возрасте совсем не страшны. Они будут ходить за водой к колодцу для того, чтобы было что пить и чем умываться. Они будут носить дрова к печке для того, чтобы было тепло в холодные дни. Я хочу, чтобы они знали, как жили их предки каких-то сто лет назад. Поверь, им это понравится.
У женщины было еще много аргументов, которые она могла использовать в назревающем споре, но все они уже использовались ранее бесчисленное количество раз, и никак не повлияли на решение супруга. А теперь, когда машина умчалась уже за две сотни километров от дома и была совсем близка к своей цели, скандалить было тем более бесполезно. К тому же проплывающий мимо них пейзаж, из последних сил цепляющийся за последние лучи солнца, словно зачаровал ее. Она смотрела на засеянные поля, на чернеющие вдали леса, на деревни с покосившимися домами, и ей казалось, что они попали в другой мир, в волшебную сказку.
Машу разбудил скрип тормозов. Она протерла глаза и выглянула в окно. Автомобиль стоял возле старого деревянного дома. Рядом зашевелился Петр.
–Вставай, лежебока, приехали – Маша несильно ударила брата в живот, чувствуя, что тот еще не до конца проснулся, и вряд ли ответит.
Дверь автомобиля открылась и в проеме показалось лицо папы.
–Выходите. Здесь вы проведете лето.
Маша вылезла из машины. Было уже совсем темно. Перед девочкой высилась громада старинного дома, с темными глазницами окон. Седые от старости бревна в свете одинокого, стоящего невдалеке фонаря, казались совсем белыми. За домом простиралась непроглядная чернота сада. Звезды уже высыпали на небосвод, и их холодные равнодушные взгляды добавляли мрачности окружающему миру.
Маша подошла к маме и взяла ее за руку.
Неожиданно дверь заскрипела и открылась. В темном проеме появился скрюченный силуэт. С крыльца к ним спускалась Баба-Яга. Так, по крайней мере, представилось Маше вначале. Мама при виде старухи вздрогнула и сильнее сжала руку дочери. Петька отступил на пару шагов к машине. Лишь один папа сохранял спокойствие:
–Здравствуйте, Мария Ивановна! Вот мы, наконец, до вас и добрались!
–Что же ты, Коленька, так поздно! Детей своих уморил. Они, небось уже спать давно должны.
–Не волнуйтесь, они выспались в машине.
