– Влад клюнул на деньги и связи папочки, уж точно не на твои
жиры! – Милли расхохоталась.
Эх, когда-то я думала, что наконец и у меня подруга появилась,
хотя бы в универе, раз уж в детстве не удалось ни с кем сойтись, и
снова обманулась. Всё было ложью и притворством, похоже.
Но вот про Влада она зря так, он красиво ухаживал несколько
месяцев, не пытался сразу затащить в постель, как некоторые. Цветы,
кафе, театры. Приятные слова и обожающие взгляды. Даже предложение
на днях сделал.
– Ты врёшь! – рассердилась я. – Мы женимся в конце лета.
– Ага, женитесь, потому что иначе он к твоему отцу на хорошую
должность не смог бы попасть, – бывшая подруга криво
ухмылялась.
– Ты врёшь, – меня словно заело на этой фразе. – Он любит
меня!
– Тебя?! – фыркнула Милли. – Ань, да посмотри на себя! Отрастила
бока, жо…
Последние слова заглушили звуки грянувшей музыки, притихшей на
пару минут, пока кто-то толкал новый тост. На корме продолжалось
празднование, народ вовсю отплясывал. А мы вот с подругой… бывшей
подругой отошли подышать в сторонку, где было потише, и поболтать о
своём, о девичьем.
Вот и поговорили.
– Ну, не всем же кости нравятся, – съязвила я, хотя и сама
ненавидела излишние округлости, от которых не могла с подросткового
возраста избавиться, как бы ни старалась. – Некоторым женственные
изгибы приятнее.
– Ха! – пьяно качнулась ко мне одногруппница, когда-то первая
предложившая дружбу.
Или она тогда просто пыталась подобраться к моему отцу?
Я вспомнила, как Милли поначалу старалась почаще напроситься в
гости. Как скучнела, стоило ей обнаружить, что Андрей Михайлович,
то есть мой папа, задерживается на работе. К счастью, он не клюнул
на короткие юбки и обтягивающие маечки. И худышек среди его пассий
я не замечала...
– Изгибы! Да у тебя там не изгибы, а мешки с картошкой и
булками. И второй подбородок! Та ещё красотка, бл…! – девушка сбила
меня с мысли.
От неё ощутимо несло спиртным, Милли даже чуть пошатывало, хотя
посреди водохранилища качка едва ощущалась – ночь выдалась
безветренная.
Кому из наших пришло в голову арендовать для празднования
окончания универа этот теплоход? Наверняка девчонкам, фоточек
красивых захотелось. Хотя парни тоже успели наделать селфи, едва мы
отчалили на закате.
Мне и самой поначалу идея понравилась, вроде как на природе,
вдали от шума города. И прикольно, что столики с едой в закрытом
помещении на нижнем уровне, а все развлечения на открытой верхней
палубе. Можно танцевать до упаду и не мучиться от духоты…
– Ты думаешь, почему он тебя в койку ещё не затащил? –
продолжала Милли, подходя вплотную и заставляя прижаться поясницей
к прохладному металлу.
– Потому что уважает! – разговор здорово утомил, я оттолкнула
девушку и демонстративно отвернулась от неё, предпочитая смотреть
на далёкие огоньки на берегу.
– Да потому что не стоит у него на
тебя! На всех стоит, а на тебя – нет! –
зло шипела мне в спину Милли.
Я промолчала, не желая слушать пьяный бред. Она сама завтра
извиняться прибежит. Вот только вряд ли это что-то изменит. Что у
пьяного на языке…
И вообще, надо было в самом начале насторожиться, ещё на первом
курсе. Если девушка с красивым именем Эмилия настойчиво
представляется всем Милли, пытаясь добавить загадочности и
заграничного шика, то не стоит ожидать от неё искреннего отношения
и дружбы.
– Ань, а ты знаешь, что он почти со всеми нашими девчонками уже
переспал? Тебе рассказать про его шрам от апдени… апнени… Тьфу! От
ап-пен-ди-ци-та. Ой, а давай я даже фоточку покажу! – снова пьяно
рассмеялась Милли.
Вот это уже серьёзнее. Я-то думала, что она лишь злится на моего
отца, не оценившего дистрофической красоты юной брюнетки, зазывно
стреляющей глазками. Но, похоже, тут намного больше яда
накопилось.
