Весеннее утро
Этим утром Кира встала рано. Она была в гостях у бабушки. Её дом находился в пригороде, в великолепном месте, утопающем в зелени и птичьем щебете. Ещё с вечера Кира решила, что сегодня рано утром отправится к озеру. Уж больно ей хотелось запечатлеть восход солнца пастелью. Этот утренний поход был своеобразной проверкой того, верно ли предположение некоторых искусствоведов, что написание картины не просто с натуры, а в определенное время суток позволяет наполнять её той или иной энергией. Так вечерний рисунок заходящего солнца дарит покой и умиротворение. Восход же несет пробуждение, заряд бодрости!
Вне сомнений, основополагающим во всем этом является уровень таланта художника. Но ведь история знает и такие уникальные сюжеты, когда художник наносил пару штрихов, и его творение становилось гениальным на многие десятилетия. Кира не исключала, что это как раз её случай, и было бы глупо его упускать.
Она хорошо знала дорогу к озеру, так как часто ходила к нему. Здесь было очень красиво и одновременно уютно. На пути был овраг, и Кира побежала вниз бегом, чтобы, набрав скорость, на одном дыхании взлететь на его противоположный склон. Однако, когда разгон скорости достиг максимума, и её ноги мелькали так быстро, что даже дух захватывало, что-то произошло. Нет, она не споткнулась, так как тропинка была абсолютно свободной, но все же что-то словно захватило её ноги, как петлей. И вот она ужу кубарем катилась вниз, к ручью, протекающему по дну оврага, через который только что намеревалась перепрыгнуть на полном ходу.
Несмотря на стремительное падение, у неё как-то получилось остановиться у самой кромки воды. Правда, штанину на правой ноге и рукав куртки она все же запачкала, так как земля возле воды была мокрой. Несколько секунд Кира лежала неподвижно, приходя в себя, но вода, промочившая правую штанину, коснулась ноги, и это привело её в чувство. Она вскочила так же быстро, как только что падала. Осмотрела себя, вроде все было в порядке, только правая штанина мокрая и в грязи, да и состояние куртки оставляло желать лучшего.
Посмотрев вокруг, Кира застыла. Странно, но за то время, что она падала, здесь все изменилось! Но как такое может быть? Она знает эту тропинку, как свои пять пальцев. Здесь никогда не росла вон та огромная пихта! Сейчас же она так благоухала, что даже голова закружилась! Не могла же она вырасти здесь за зиму?! Может быть, её недавно посадили? А что, сейчас модно сажать крупномеры! Только это достаточно дорого, и кому понадобилось нести такие затраты, чтобы на дне оврага посадить огромное дерево?
Размышляя таким образом, Кира подошла к пихте и прикоснулась к её коре, хотя это сделать было не так просто из-за пушистых ветвей с острыми иголочками. Одна из них уколола её, и от этого она словно проснулась.
– Да что же это такое? Могу поспорить на миллион, что когда спускалась в овраг, никакой пихты здесь не было! Она появилась в считанные секунды после того, как я упала! Упала! А что, если я сейчас лежу без сознания, и вся эта пихта мне только мерещится? Что, если нет никакой пихты?
Кира медленно поднималась вверх по тропинке. За размышлениями она не заметила, как подошла к озеру. Подняв глаза, она буквально замерла с открытым ртом. Прямо перед ней по глади изумительно чистой воды скользили белоснежные лебеди! Лебеди? Здесь? Но откуда? Бабушка ничего ей не говорила…
Озеро было вроде как прежним, но одновременно совершенно другим. Здесь было так идеально чисто, что казалось, словно пять минут назад каждую травинку протерли салфеткой из микрофибры. Кира подошла к скамейке и присела на неё. Что такое? Та была теплой, как будто с неё только что кто-то поднялся, и она тут же села на нагретое местечко. Неожиданность была приятной, но она немедленно вскочила. Обойдя вокруг скамейки, осмотрела её со всех сторон. Что-то было в ней необычное, только она не могла понять, что именно: ножки основательные, словно литые, как и само основание и спинка скамейки. Самым поразительным было то, что вся её поверхность была теплой!
