Группа высотных зданий, стоящих на правом берегу реки Клэндон, уже поглотила большую часть солнца, и теперь лишь россыпь оранжево-красных лучей золотила крыши коттеджей, раскинувшихся повсюду, насколько хватало глаз – от моста и до самой Вест-Бартон авеню. Машины, словно неугомонные насекомые, все еще продолжали бороздить улицу, но уже не так интенсивно как в дневные часы, движение стихло почти сразу после закрытия банка на углу. Большая их часть стояла у кафе «Лориан» («Ароматная сдоба, десерты, живая музыка») и у стеклянного трехэтажного торгового центра «Сомерсет», двери которого то и дело распахивались, выпуская наружу запоздавших покупателей с разноцветными пакетами и свертками в руках. Где-то внизу негромко играла музыка.
Я отошла от окна и присела на диван. Взгляд рассеянно соскальзывал с одного предмета на другой: вот стоящие на полке над камином часы, маятник бесшумно движется из стороны в сторону, отсчитывая исчезающие в никуда секунды, высокая ваза, декорированная выпуклыми виноградными ягодами, серебряная ложка, подсвечник, фарфоровый заяц…
«Что там делает серебряная ложка?» – лениво попыталась вспомнить я, но взгляд уже наткнулся на фотографию в рамке, и ложка была мгновенно забыта. Расслабленность исчезла без следа, вернулось тягучее, тоскливое ощущение.
«Алекс-Алекс.… Сколько времени прошло?».
Я подошла к камину и взяла фотографию в руки. Пальцы бережно скользили по знакомым чертам, застывшим на тонкой пластинке черно-белой бумаги. Все то же лицо, та же улыбка, озорное выражение темных глаз. Мне даже не пришлось считать, сколько именно прошло времени, я и так это знала – один месяц и восемнадцать дней. Всего сорок восемь. Или пятьдесят два, если считать с момента получения Элмером записки.
От этой мысли застывшая память очнулась и попыталась лихорадочно прокрутить все, что случилось тем апрельским вечером, но я резко поставила фотографию обратно на полку и отошла от камина.
«Нет! Не снова. Переживать этот кошмар в сотый раз не имело смысла. Это ничему не поможет. Выкуп был заплачен. Он не вернулся. Точка!»
«Может все еще изменится?» – тихо, с робкой надеждой пропел внутренний голос, и я поняла, что еще несколько секунд и представление повторится снова: разрываемая противоречивыми мыслями голова наполнится тоской и болью, покатятся слезы, отчаяние набросит железные нити и с новой силой стянет концы.
«Нет. Хватит. Остановись!»
Я судорожно набрала в грудь воздух и задержала дыхание. Нужно остыть, отвлечься, принять пару таблеток тайленола и лечь спать. Завтра будет новый день. И, может быть, что-то изменится. Осторожно выпустив воздух, я еще какое-то время стояла посреди комнаты, будто прислушиваясь, не вернутся ли сводящие с ума голоса, затем устало потерла лицо ладонями и направилась в спальню.
В это время в гостиной прозвенел звонок.
Серебристая трубка, лежащая на полке, издала вторую пронзительную трель, экран светился голубым.
– Алло, – нажав кнопку ответа, устало выдохнула я, с тоской поглядывая на дверь спальни.
– Шэрин Мур? – раздался на том конце приятный, но незнакомый женский голос.
– Да.
– Вас беспокоит Корпорация «Исполнение желаний».
Я вздрогнула и напряглась. «Та-а-ак, время пришло…» – проплыла в голове единственная мысль. Женский голос продолжил:
– Заявка № 1839920 была подана от вашего имени в начале апреля. Правильно?
Пересилив мимолетное желание солгать, я ответила:
– Все верно.
– Мы бы хотели увидеться с вами и обсудить детали возвращения долга.
– Хорошо. Когда? – я поежилась, пытаясь представить, что именно они могут попросить взамен.
– Через час.
– Сегодня!? – возмутилась я, но постаралась удержать себя в руках. – Девушка, но ведь уже вечер (каминные часы показывали начало десятого). Может быть, я смогу подъехать к вам с утра, скажем, завтра в девять или десять? Давайте я запишу адрес…
