Глава 1. Имя для мертвеца
Скажи, как меня зовут… скажи, как меня зовут… скажи, как меня зовут…
Ска…
Я вздрогнул и открыл глаза. В памяти осталось что-то мутное, серое и зубастое. Привидится же такое. Вытерев глаза тыльной стороной ладони, я взялся за ручку. И с удивлением обнаружил, что исчеркал тетрадку отнюдь не формулами механики, а набросками с холодным оружием. Н-да… физпрактикум, однако.
– Влад! – Я сделал вид, что оглох. – Влад!!! Повернись!
Я продолжал изображать оглохшего. По голове что-то ударило. Я нащупал это и удивился. Этим оказался увесистый учебник по математическому анализу. Да, диагноз, убит тупым тяжелым предметом, ничью биографию не украсит.
– Чего дерешься? – я положил учебник на стол и потер набухшую шишку. – Человеку уже нельзя поспать, что ли?
– На уроке? Смотри за своей шайтан-машиной внимательнее.
Я посмотрел на маятник Обербека. Похожий на мельницу с брусками на осях, он исправно вращался. Подвешенный груз то опускался, то поднимался. И создавалось странное чувство, словно я открыл вечный двигатель.
Чушь, конечно, но иногда хочется поверить в невозможное.
В машине что-то хрупнуло. Маятник ускорился. С одной из его осей слетел брусок, который я еле успел перехватить. Ладонь дернуло, на глазах чуть не выступили слезы. Отдача, блин. Больно как.
Хорошо, что у меня еще чувствительность слабая, а то бы катался по полу и рыдал.
– Влад! – сестра подскочила ко мне и заехала по голове картонной волшебной палочкой. – С ума сошел? Без руки решил остаться?
– Не остался же, чего паришься.
Я ухмыльнулся, потряс рукой и нацепил брусок назад.
– Видел бы тебя наш препод!
– И чего он во мне не видел? – я хмыкнул и начал собираться. – Что, готовишься к выступлениям?
– Готовлюсь, – с неохотой отозвалась Светка, поправляя помятую палочку. – Парик достал. Может, в блондинку перекраситься?
– Тогда и волосы отращивай, – посоветовал я.
И, смахнув остатки вещей в рюкзак, отправился на выход. Светка пошла следом, кусая губы в задумчивости. И не скажу, что в мирной.
На улице уже чувствовалась осень.
Я все еще ходил в майке с короткими рукавами, но уже подумывал о том, что куртку брать с собой не помешает. А там не успеешь чихнуть, уже начнется слякотная зима с редкими перерывами на снег.
Поднялся ветер. Он чуть не сбил меня с ног, швырнув в лицо пригорошню желтых листьев. Я поймал один и поднял голову, гадая откуда он прилетел. Деревьев здесь не так уж много. Старые срезают, новые сажают, но редко.
Вскоре приехал потрепанный автобус. Выплюнул нескольких пассажиров, проглотил новых, и нас вместе со Светкой в том числе. Какое-то время мы ехали молча по раздолбанной дороге, которую обещали починить еще в прошлом году. Но почему-то так и не сумели. То ли деньги закончились, не успев начаться, то ли просто другие дороги оказались важнее.
Автобус добрался до Центрального рынка, куда, как в Рим, ведут все дороги Ростова, и избавился от пассажиров. Я почувствовал себя автобусным выкидышем. Шатался, укачавшись, и старательно зеленел лицом. Но до Дмитрия Ростовского добрался без поддержки. И даже помахал ему рукой. Он продолжил стоять на постаменте, даже не соизволив взглянуть в мою сторону, и продолжал благословлять неизвестно что или кого.
– Влад, что у тебя в рюкзаке? – прервала мои невеселые мысли Светка.
– Телефон, учебники и прочая ерунда, – я сунул руки в карманы и побрел через дорогу. Там свернем на Буденовское авеню. А что, разве плохо звучит? Буденновское авеню. Прямо будто в Америку попал или Францию. Если во Франции авеню есть, разумеется.
– Вот именно. Телефон.
Светка поиграла бровями, но я отмахнулся. Телефон подождет. Весь мир подождет, я исполнен пафоса и величия. Я желаю упиваться этим моментом, а не таращиться в экран, читая разные глупости.
