Нашей дорогой и горячо любимой Коммунистической Партии—не ПОСВЯЩАЮ
Ее Центральному Комитету с его бессмертным Политбюро – не ПОСВЯЩАЮ
Лично всем ее горячо любимым Генеральным Секретарям не ПОСВЯЩАЮ
А посвящаю его незабвенной и неизменной супруге моей Наташке.
ВОТ ОНА!
Прочти, душа моя, скромный труд сей, с любовью приготовленный мною специально для тебя. Прими в качестве подарка ко дню рождения твоего, коее, надеюсь, не преминёт последовать в нынешнее воскресенье, марта шестнадцатого, года 2003 от Рождества Господа нашего Иисуса Христа.
Прочти – ибо не повстречайся я, любовь моя, в свое время с тобою, не было и всех тех невероятных событий, каковые я, аки школяр нерадивый неопытною, но шаловливою рукою своею попытался, как смог, вложить для тебя в сии скромные памятные записки.
Прочти, – ибо может быть окажутся они занимательными не только для тебя, как лишь воспоминания века минувшего, – о беззаботных днях юности твоей, но еще и как пример, как назидание для пылкой, но неопытной еще молодой поросли века нынешнего – в лице дочери нашей красотки Мари.
Прочти – ибо стесненный ныне обстоятельствами, известной тебе газификации нашего загородного домика, к стыду своему не могу, положить к ногам твоим, чего-либо более существенного, чем лишь эти несколько клочков бумаги, что ты, как я знаю, – душечка моя, не очень то и жалуешь, в то время, как сама, заслуживаешь, несравненно большего, чем даже и вся эта грёбаная газификация…
В чем и винюсь пред тобою. Начинающий пока литератор и все еще любящий супруг твой,
Отец (дочери нашей) Василий.
А ВОТ Я!
Мгновенья нашей жизни
Пример достойный восхищенья:
Родиться точно в день рожденья,
И со дня свадьбы жить с женой,
Уйдя в день смерти в мир иной,
С приятным чувством облегченья…
А? Каково! Я имею в виду слог. Это ведь мои стихи. Я их сам, лично сочинил. Нравятся? Мне тоже очень. А как за душу то хватают? Прямо в грудях вибрации какие-то и в горле спазм…
– Что вы говорите? Вас не хватают? Ах, хватают, но ниже? И спазмы тоже ниже – в животе. И позывы…
Ага! Все! Я понял. Ни слова больше! Это Вы интеллигентно так намекаете, на то, что эти мои стихи – дерьмо. Эдакая у Вас аллегория про них. Загагулисто, но понятно.
Ну, что тут я могу сказать. Это, дорогой мой, потому, что у Вас, скорее всего, такое особенное восприятие поэзии. Дерьмовое. Отсюда и аллегории всякие. Стихи ведь надо не умом читать, а сердцем чувствовать. А Вы их даже умом понимаете неправильно. «С приятным чувством облегченья…» – это в них, дорогой вы мой, совсем не в том смысле, о котором Вы сразу подумали. Мол облегчился бедняга и тихо ушел от нас. Нет, дорогой мой. Это совсем не про то. Это – про духовное.
Видимо, дорогой товарищ, у Вас просто настрой сегодня сугубо матерьялистический, а может съели чего ни будь. С матерьялистами это бывает…
А, впрочем, все это неважно, потому что в этих глубокомысленных виршах только рифма моя. Содержание не мое. Чужое. Это, между прочим, свободный перевод классического английского лимерика. Я этим занимался, когда у Оксаны Николаевны английскому языку учился.
Что значит – у какой Оксаны? Да Вы что, и ее что ли не знаете! Ну, это Вы зря. Ее все знают. Половина моих знакомых у нее училась. И что характерно – все удачно. Усвистывают после этого в Америку токо так! Был человек, и нету. Хрюкал вроде совсем недавно: ай спик, хи спикс… А теперь вот в Америке. Ходит там себе в шортах на босу ногу, как белый человек, и в ус себе не дует, только зелеными ихними рублями по карманам шелестит…
А у меня учение это не пошло. Сколько она со мной не билась, я имею в виду Оксану, – ни фига. По-русски вроде еще терпимо – могу и чтение, и письмо, а ихний – ну, никак! Так и сказала, – «нелингвистический тип» … В смысле – в то время, когда все глаголы ихние спрягают, я почему-то лимерики перевожу. Все уже герундий грызут, а я вот свои специальные лимерики придумал и назвал их висариками, чтобы дурацкие эти аглицкие выражения – идиомы, лучше запоминать. У меня таких стишков много наделано. Жалко, что сюда, в этот роман их впихнуть нельзя – не по теме. Но один все-таки приведу для примера – про философа: