В роскошном, свадебном платье
стоимостью почти в миллион рублей я сажусь на белоснежное
покрывало, расписанное золотой нитью. В комнате тихо и приятно
пахнет чем-то древесным с нотками розового масла. Приятный,
ненавязчивый аромат тонкой вуалью проходит через всю комнату. Меня
немного потряхивает перед первой брачной ночью, но, выдохнув, я
немного успокаиваюсь. Встаю и смотрю на себя в зеркало, хлопая
ладонями по белым щекам — от волнения и страха я совсем побледнела.
Обычно, когда я волнуюсь, мое лицо идет красными пятнами, но сейчас
все иначе. Чувствую гулкое сердцебиение, словно сердце вот-вот
выпрыгнет из груди. Внезапно из мыслей меня вырывает грохот
соседней двери и шум от голосов. Они отчетливо доносятся до этой
спальни, и я могу расслышать, о чем говорят мужчины.
— Папа, я тебе еще раз повторяю —
эта соплячка мне даром не нужна!
Это говорит мой муж, и я хорошо
понимаю, что речь идет обо мне. Мое сердце пропускает удар и от
ужаса и смятения запотевают ладони.
— Максимум год, и я вышвырну ее из
дома, — цедит он. Его голос низкий, грубый, в нем прослеживается
сталь и пренебрежение по отношению ко мне.
Они говорят долго и спустя почти
вечность, когда голоса замолкают, кто-то, наконец, хлопает дверью.
От растерянности и унижения я падаю на кровать и даю волю
слезам.
Две недели назад я случайно
подслушала разговор своего отца с его старым знакомым, который
неожиданно наведался к нам в гости. Мужчины говорили на повышенных
тонах, и, насторожившись, я приблизилась к двери и стала
внимательно слушать. Заметив меня в дверном проеме, знакомый отца
властно подозвал меня к себе, и, игнорируя возмущения моего папы,
стал внимательно рассматривать меня с ног до головы. Мне было
ужасно неприятно, ведь в этот момент я почувствовала себя товаром
на базаре. Но пререкаться было бы совсем невежливо. Тем более с
ним.
— Знаешь, Николай, — тон голоса
мужчины смягчился, а в глазах блеснули искры. — Твоя Настя стала
просто красавицей, — добавил он. — Я тут подумал, — гость задумчиво
почесал подбородок. — Мне кажется, я знаю, чем ты можешь со мной
расплатиться.
Альберт Соколовский попросил меня в
жены своему взрослому сыну-вдовцу в обмен на огромные долги моего
папы. Условие было непоколебимым — либо я выйду замуж за его сына,
либо он уничтожит моего отца и мужа сестры и отберет все наше
имущество. В наших кругах репутация семьи Соколовских сродни
криминальным авторитетам — конечно, за ними никогда не было
судимостей, но они всегда получали желаемое, даже незаконным путем.
И они могли убить папу в случае неповиновения, в этом я не
сомневалась.
Мне казалось, что ради семьи я
готова пойти на такую жертву. Но сейчас, сидя на огромной кровати в
свадебном платье, трясясь от каждого шороха, я понимаю, что попала
в огромную беду.
Дверь в комнату отворяется и на
пороге оказывается мой муж. Злобный, угрюмый, в белой рубашке,
расстегнутой на несколько верхних пуговиц, уже без галстука и
пиджака, как был на свадьбе. Его взгляд прожигает меня насквозь: он
смотрит на меня уничижительно, будто собирается раздавить.
Настоящее чудовище.
Анастасия
Раскинувшись на своей большой постели, я приложила телефон к
уху. Звонила моя подруга Даша, которая организовывала день рождения
нашего общего друга из университета.
— Даш, я не уверена, что смогу прийти, — отчаянно протянула
я.
Хочется ли мне присутствовать на этой вечеринке? Еще как
хочется. Только вот Даша собирается устраивать ее в самом пафосном
клубе Москвы «Экзо», которым руководит ее дядя. И куда отец меня
никогда не отпустит.
Договорив с подругой, я отключила
телефон и глубоко вздохнула. Перевернулась на кровати, плюхаясь
своим корпусом на мягкие подушки. Зашла в галерею мобильного
телефона, чтобы посмотреть на наши групповые фотографии. Быстро
перелистнула вправо несколько фото и остановившись на том, где наш
друг улыбался, увеличила изображение двумя пальцами. Выдохнула с
легкой грустью. Диме исполняется двадцать два года, а я, вряд ли
смогу прийти на его день рождения. На этой фотографии с выпуска,
где мы все вместе, он очень красивый. Быть может, если бы у меня
было немного больше свободы, чем я имела сейчас — мы бы с ним могли
встречаться. Даже несмотря на то, что он никогда не показывал мне
своих чувств и не говорил о своей симпатии.
