Когда все маски лицедеев мы сорвем,
Бетон рассыплется иссушенным дождем,
Когда дракон повергнут в логове пустом,
А ужас темноты давно уж пройден,
Мир остановится пред небытием.
И рыцарь станет на пути своем,
Пути домой, уверенным, но кротким.
И вроде победитель, но простак,
Поверженный, но непоколебимый.
Отвергнутый, незаменимый и любимый,
Он делает последний шаг.
Ноги и спину жгло огнем преисподней, словно он сидел в костре, пытаясь освоить азы дзен-буддизма. Еще в полете он помнил, зачем пришел в движение, но после удара головой о дерево понимание реальности начисто улетучилось.
Оглушительный свист ультразвука заполнил все темное пространство вокруг. От него, казалось, вибрировали даже зубные пломбы и трещали по швам внутренние органы. Он продолжался бесконечно долго и разлагал тело на атомы, сливаясь с его криком отчаяния. Хотелось зажать уши и стиснуть зубы от вибрации, причиняющей физическую боль во всем теле, прекратить все это любой ценой.
И вдруг все стихло. Звенящая тишина разлилась кругом, будто он в момент оглох. Дениэл лежал на спине и не смел двигаться. Яркий свет над головой заставлял его жмуриться. Наконец, удалось поднять свинцовую руку к глазам и прикрыться от ослепляющего сияния. Не менее чудовищных усилий потребовалось, чтобы сесть.
Вокруг него растянулся в обе стороны коридор с белыми стенами и белым кафельным полом, на котором он, собственно и сидел. Странное помещение длиной в полсотни ярдов напоминало стерильные отделения для заразных больных. В подобное учреждение они с Марком приходили навестить Стивена Роджерса, когда тот подхватил скарлатину. Одноклассника изолировали в бокс, и друзья заглядывали к нему в окошечко в двери из углепластика, постукивали в него, а Роджерс придурковато хихикал.
Дениэл огляделся по сторонам и увидел несколько закрытых дверей по обе стороны коридора, тоже белых. Обычные двери, гладкие, с круглой серебристой ручкой без отметин, щелей и зазоров. И без окошек, как ни странно. Но если его закинули в инфекционное отделение, то почему он не в палате? И какого черта он разлегся на полу?
Головокружение и тошнота, поприветствовавшие его в первые минуты пробуждения, улеглись. Дениэл смог, наконец, встать на босые пятки, опираясь на стену, и осмотреть себя. Белая футболка и белоснежные хлопковые штаны на резинке не вызывали сомнений, что он в больнице. Но пустой коридор без персонала вызывал легкое беспокойство.
Не успел он подумать, как вдалеке появилась темная фигура, будто из ниоткуда. Но он в своем паршивом состоянии мог проморгать момент, когда человек открыл одну из дверей.
Хорошо, что о нем вспомнили! Ноги сами понесли его по теплому полу навстречу человеку в темно-синем одеянии, которого издали сложно было разглядеть в излишне ярком свете коридора. Дениэл щурился, пытаясь понять, что за странные предметы надеты на нем. Капюшон или шляпа с тряпичными отворотами по бокам головы, широкие бесформенные синие брюки с ослепительными полосками на них, трубами стоявшие на белом полу, синяя куртка, такая же бесформенная, с такими же светящимися полосами на предплечьях. И хобот.
Вот дерьмо, да это же слон! Большой синий слон с серебристыми браслетами на руках и ногах, точно кандалами окольцевавшими ему щиколотки и плечи. Он смотрел на Дениэла большими грустными глазами в длинных ресницах и приближался, хотя тот уже перестал передвигать ногами в его сторону. Выругавшись, мужчина побежал в обратном направлении. Только прямоходящих слонов в его жизни и не хватало для полного веселья!
