Однажды в конце июля в пионерском лагере под Голицыном нашли задушенного мальчика. Он лег спать, как и все другие ребята, в палате на двадцать два человека. Но утром не проснулся, не побежал на зарядку как все, а остался лежать в своей кровати в углу тихенький и дохленький.
Вызвали милицию. Милиция начала спрашивать:
– Кто заходил в палату?
– Кто залезал ночью в окно?
– С кем был в ссоре задушенный мальчик?
Оказалось, что в палату никто не заходил, дверь была заперта на ключ. В окно никто не залезал, так как оно было на втором этаже. И задушенный мальчик ни с кем никогда не ссорился, а был тихий и бесполезный, и еще он был какой-то запуганный.
Все люди на территории, и взрослые, и дети, ходили грустные и подавленные. Начальник лагеря говорил следователю зеленгородской милиции капитану Матвеенко испуганным голосом:
– Вы можете надо мной смеяться, но я уверен, что это Красная Рука.
– Кто, кто? – спрашивал хитроглазый и толстый капитан. – Какая еще Красная Рука?
– А такая, которая прилетает по ночам.
– Никогда не слышал. Глупости это.
– Никакие не глупости. Я двадцать лет работаю начальником лагеря. И в «Артеке» был, и в «Орленке», и еще кое-где. И много раз слышал, что ночью в окно стучится Красная Рука, потом залетает в палату и кого-нибудь душит. А еще есть Черная Простыня. Она набрасывается на ребенка, закутывает и не дает дышать, пока он не умрет. И этого не знаете?
– Не знаю, – ответил Матвеенко.
– А еще есть Зеленые Пальцы. Они защекочивают до смерти…
– Знаете что, – перебил его усатый капитан, – я уже не в том возрасте, чтобы сказки слушать… Да и некогда мне. Но вот у меня сейчас студент один есть на практике. Он юрист, будущий следователь – Виктор Рахманин. Я его к вам подошлю, вы ему все и расскажите. Договорились?
И он пошел дальше заниматься делом: снимать пыль с подоконников, опрашивать свидетелей, осматривать задушенного мальчика.
Практикант Рахманин явился на следующий день.
– Товарищ начальник, я вас очень внимательно слушаю.
Рахманин был высок ростом, плечист, как шкаф, и очень легок в движениях.
Директор походил по своему летнему кабинету и спросил:
– А вы смеяться надо мной не будете?
– Ни за что. Ни при каких обстоятельствах.
– Тогда слушайте. Это случается почти каждое лето то в одном, то в другом лагере. Вдруг мальчик пропадет, вдруг найдут девочку без дыхания. Ищут, ищут, кто это сделал, и не находят. А ребята потом рассказывают, что над лагерем летала Черная Простыня, что она пыталась пролезть в одну палату, потом в другую, но ее спугнули. Или говорят, что видели Красную Руку, летавшую за окном, она страшная и светится.
Когда начальник говорил «Черная Простыня» или «Красная Рука», он произносил эти слова с почтением, как если бы говорил «Верная рука – Друг индейцев» или, например, «Соколиный Глаз».
– Интересно, – сказал Рахманин.
– А знаете ли вы историю про Красное Печенье? Или про Красное Копыто? Или про Гроб на Колесиках и Хозяина Кладбища?
– Никогда не слышал эти прелестные истории.
– Не очень-то они прелестные, – грустно отметил начальник, – и, как мне кажется, все они из одного чемодана.
– Расскажите хотя бы одну, – попросил Рахманин.
– Пожалуйста. Какую?
– Про Гроб на Колесиках.
– Хорошо, слушайте. Жила-была девочка у мамы. Однажды она осталась одна. И вдруг по радио передают: «Девочка, девочка. Гроб на Колесиках выехал с кладбища, твою улицу ищет. Прячься». Девочка испугалась, не знает, что делать. Мечется по квартире, хочет маме по телефону позвонить. А в телефон говорят: «Девочка, девочка. Гроб на Колесиках нашел твою улицу, он твой дом ищет». Девочка пугается страшно, все замки запирает, но из дома не убегает. Дрожит. Радио снова передает: «Девочка, девочка. Гроб на Колесиках твой дом нашел. В квартиру едет…» И так далее. Короче, когда мама домой приходит, она находит девочку неживой. Только во рту одно колесико какое-то… Как вам это нравится?
