На следующий день после похорон Роберт объявился на окрестном кладбище и замер напротив гранитного округлого памятника. Он обратил внимание на выгравированную надпись «Анжелика Графская» и в голове тут же всплыл образ девушки с золотисто-русыми мягкими волосами и улыбкой с ямочками. Когда Роберт ее фотографировал, говорил, что слева ямочка более выражена и Лика с улыбкой поворачивала голову влево.
В детстве Лика мечтала стать ветеринаром и помогать нуждающимся животным, которых очень любила. В школе она упорно изучала биологию; химия давалась с трудом, но в то время преподавал симпатичный студент с приятным низким тембром, поэтому отставать от очарованных одноклассниц не хотелось. Формулы и опыты как-то сами полюбились, когда Лика углубилась в будущую специальность, готовилась сутками к экзаменам, вычитала сотню книг о ветеринарном деле и посетила несколько мастер-классов от топовых ветеринаров.
Окончив магистратуру с отличием, она шесть лет проработала в клинике «Белый Хвост», став лучшим врачом среди коллег. Клиенты всегда отзывались с особой теплотой о девушке – Лика бралась за самые запущенные болезни и находила к каждому питомцу особый подход. Скорое известие о ее гибели потрясло ближайшее окружение. Лика разбилась в автокатастрофе.
Роберт поднял голову наверх, втянул холодный воздух носом и глубоко выдохнул. С неба ни капли дождя.
Воспоминания лишний раз напоминали Роберту о том, что уже не вернуть. Сейчас он не мог позволить себе расчувствоваться или разозлиться, все это больше не имело смысла, но эмоции все равно рвались наружу. Он безмолвно простоял на одном месте несколько минут, стараясь проглотить горький ком в горле. Достал из кармана черного твидового пальто пачку сигарет, но зажигалка не нашлась. За спиной послышался голос:
– Помочь?
Роберт обернулся и увидел своего начальника, протягивающего зажигалку.
– Спасибо. – Роберт прикурил сигарету и выдохнул плотную струйку дыма в воздух.
– Какая же трагедия! Прими мои соболезнования, Роберт. – снимая головной убор, произнёс мужчина и увенчал землю двумя жухлыми гвоздиками. Тот кивнул и мужчина продолжил:
– Я знаю насколько тебе тяжело, но не поддавайся печали.
– Я постараюсь, Андрей. А сейчас, извини, я должен идти. – поправив полы пальто, Роберт умеренным шагом направился в противоположную сторону.
– Почему ты не купил своей супруге цветов? – поинтересовался вдогонку начальник, придвинув очки к переносице. Роберт на секунду приостановился и, не разворачиваясь, ответил:
– Она не любила цветы.
Убедившись в том, что вопросов больше не будет, Роберт продолжил идти, и вскоре вышел за территорию кладбища. Начальника ему сполна хватало и на работе, поэтому Роберт не питал особого интереса к этому разговору.
Андрей Рощин хоть и выставлял напоказ добродетель и покровительскую манеру общения, иногда все же проскакивали истинные тонкости его души – нарциссизм и жажда признания. Если кто-либо из подчиненных выделялся за месяц – перевыполнял план или завлекал больше клиентов – начальник говорил, что это его заслуга и умение чутко набирать персонал.
– Меня, конечно, это не касается, – догнал Рощин. – Но почему ты не пришел вчера на похороны?
Роберт нервно втянул дым от сигареты, оставляя горечь во рту, и медленно выдохнул. Хотел сказать, что это действительно не касалось Рощина, но из деловых соображений все же ответил:
– Я не хотел там присутствовать. Вот и все. Никакого смысла в этом нет.
– Вот как… – Рощин тоже закурил, затем достал из кармана платочек и вытер влажный лоб. – Видел? Я подписал отпуск. Тебе сейчас не мешало бы отдохнуть.
– Спасибо, но я пока что в нем не нуждаюсь. – немного нахмурил брови Роберт, оглядывая металлические ворота кладбища, вдоль которых они двигались вверх к центру города.
