“Итак, пятилетние исследования показали, что внедрение дополнительного контроля за эмоциональным фоном дали отличные плоды” – Кира поспешно зачеркнула “отличные” и написала сверху “прекрасные”. Привычка писать от руки была экстравагантной, но ей так лучше думалось. – “Восемьдесят два процента жителей закрытого экспериментального города Заслон-4 удерживают стабильный уровень настроения свыше тридцати пяти процентов даже при минимальных дозах стандартного препарата. Отсутствие ответственных и сложных рабочих задач стимулируют развитие творческих идей и…”
“Критический уровень настроения. Примите, пожалуйста, препарат.”
Браслет противно пиликнул. Лёгкая вибрация на запястье вызвала волну раздражения. Кира отложила черновик в сторону и потерла глаза.
“Критический уровень настроения. Примите, пожалуйста, препарат” – не унимался прибор.
Чтобы подавить порыв выкинуть его в окно, напомнила себе, что система непременно оповестит Кирилла, а уж без его нотаций и упреков лучше обойтись. Со вздохом подошла к шкафу, выбрала из объемной коробки с лекарствами розовую баночку и выудила две капсулы. Их содержимое аккуратно высыпала в раковину, а половинки пустых оболочек соединила так, чтобы совпал едва заметный номер. Затем достала с верхней полки бутылку Джина, обедневшую на добрые две трети и плеснула немного в бокал. Добросовестно отсканировала браслетом номера капсул и тут же проглотила их, запивая водой, а затем залпом влила в себя алкоголь. Тепло разлилось по груди.
Кира уселась в кресло, закрыла глаза и заставила себя думать о хорошем: стоит немного постараться, и ей непременно присвоят Дипломатический уровень доступа, со всеми его великолепными возможностями.
“Ваш уровень настроения 30%. Неплохо, но можно и чуть лучше, верно? Обратитесь за помощью к специалисту, если нужно скорректировать дозировку препарата.”
Девушка усмехнулась. Дозировку Джина при всем желании увеличить нельзя, раздобыть его – огромная удача, ведь официально алкоголь в их закрытом городе под запретом. Браслет снова завибрировал. Кира выругалась.
“Входящее сообщение от: Кирилл.”
“Мне жаль нарушать договорённости, но очень хочу увидеть тебя сегодня. Могу я прийти в течение часа? Оповещаю заранее, как ты настаивала. Никаких сюрпризов. И давай теперь называть друг друга: “милая” и “милый”. Это так душевно звучит. Поправки можно будет внести в Соглашение, когда истечет срок предыдущего, но мы могли бы начать их использовать уже сейчас, чтобы привыкнуть. Хорошо, милая?”
Кира закатила глаза. Витиеватая манера речи партнера раздражала, как и его вечное стремление написать так, чтобы соблюсти все правила. Формально можно ответить “нет” на оба вопроса, но после этого пришлось бы долго и нудно объясняться, поэтому она написала: “да”, стремясь поскорее покончить с неприятным.
“Ваш уровень настроения снизился до 21%. Срочно примите меры. Вы приближаетесь к критическому уровню”.
От души выругалась, но Джин пить не решилась – ещё не хватало снова выслушивать от Кирилла проповеди про алкоголь. Нехотя убрала подальше черновик своего доклада, сняла рабочий костюм, наскоро приняла душ и надела один из халатов, которые были вписаны в “Соглашение об отношениях”. Кружевная ткань кололась и неприятно липла к телу. В страхе, что браслет снова завопит о критическом уровне настроения, Кира поспешила переключить все свое внимание на окно, где красивое закатное небо уже окрасилось в розовый и сиреневые цвета. “Наверняка придет со своим дурацким веником” – устало подумала она.
Заполняя анкету из семидесяти пунктов, ее угораздило наобум ткнуть в “белые розы”, отвечая на вопрос о любимых цветах. Кто бы знал, что партнер настолько ревностно отнесется ко всем прописанным правилам и сочтет своим долгом практически на каждое свидание вручать ей эти торжественно-печальные букеты. Любые намеки на недовольство стремительно обрушали процент настроения Кирилла, что, разумеется, негативно сказывалось на социальном рейтинге – самом важном в его жизни показателе. А он ненавидел, когда это случалось. Поэтому, Кира предпочитала молчать и поддакивать, лишь бы не выслушивать длинные и занудные внушения.
