Морозно в лесу, а в норке Кроки тепло. Спит кроль, посапывает, только пар из носа вздымается.
«Каррр! Каррр! Каррр!» – раздалось с дерева над норой кроля.
Разбуженный Кроки недовольно потряс ушами. Всё снова стихло. Только он свернулся в калачик и закрыл глаза, снова раздалось громкое «каррр».
«Кто там каркает с утра пораньше?» – недовольный кроль вылез из норы.
Он увидел на ветке дерева большую ворону.
«Ты чего тут каркаешь?» – сердито сказал Кроки.
Ворона посмотрела вниз одним глазом: «А тебе какое дело?»
«Мне есть дело, я под этим деревом живу в своей норе».
Ворона слетела на ветку пониже и посмотрела вниз другим глазом: «Ну, так и живи себе счастливо дальше в своей норе. Не мешай мне стихи сочинять».
«Это я мешаю? Это ты мне мешаешь отдыхать после очень утомительной поездки к родственнице», – заявил Кроки.
«Понимаю. Родственники всегда ужасно утомляют, поэтому я с родственными связями покончила в прошлый четверг, когда решила посвятить всю себя своей музе», – откровенничала ворона.
«Посвятите себя музе на другом дереве, пожалуйста», – попросил Кроки.
«Решительно нет. Это печальное дерево и есть моя муза», – ворона слетела ещё на ветку ниже.
«Не то, чтобы я не любил поэзию. Я и сам поэт-любитель, но нельзя же беспокоить своей поэзией окружающих, когда им совсем не до стихов».
«Но я сочиняю в жанре хайку! А это другая вселенная, как у Басё», – перебила ворона.
Кроль озадаченно смотрел на поэтессу.
«Вот послушайте только. Солнце раскрашивает томаты красной краской в жаркий полдень», – гордо продекламировала ворона.
«Это всё?» – спросил кроль, после долгой паузы.
«Разве это не прекрасная строка? Сколько в ней глубокой философии. Я сочиняла её два дня», – заявила тщеславная ворона.
«Действительно, это чрезвычайно глубоко для меня. Я так не умею», – признался Кроки.
«Конечно не умеете. Это удел избранных. Такая живописность слов есть только у двух процентов всех ворон, но вам это простительно, если вы не ворона», – надменно сказала она и взлетела на прежнее место.
Смущенный Кроки залез обратно в нору.
«Какая вредная ворона. И такого высокого мнения о своих несуществующих достоинствах. Вот бы мне таким же стать», – подумал Кроки.
Кроки залез в буфет проверить свои запасы на зиму. Буфет был полон сухих листьев разных трав. Зимой что главное? Не замерзнуть. Вот горячими травяными отварами Кроки отогревался в особо студёные дни.
Он набрал снега в чайник, собрал хворосту, развёл огонь и заварил себе душистые травы. Попивая с блюдца свой чай, Кроки чувствовал, что вот-вот и у него в животе начнётся революция от голода. Кроль проверил корзинку с тётушкиными гостинцами, но, увы, она была совершенно пуста. Кроки опустошил весь провиант вчера по дороге.
«А не пойти ли к кому-нибудь поиграть на пианинах? Да, это хорошая идея, но к кому?», – размышлял Кроки.
«Поиграть на пианинах» значило пойти в гости с исключительной целью там бесплатно поесть. В лесу все часто ходили к друг другу играть на пианинах, не считая это зазорным и постыдным действом. Неожиданное и громкое «каррр!» заставило Кроки подпрыгнуть на месте от испуга, расплескав чай. Он выскочил из норы очень рассерженный.
«По вашей милости я пролил на себя чай и получил ожог первой степени! Прошу вас убраться на другое дерево или я сделаю что-нибудь совершенно ужасное».
Ворона посмотрела вниз одним глазом: «Какая неприкрытая зависть моему таланту! Мне вас становится жаль. Не могу даже рассердиться и клюнут вам как следует в нос. Подите прочь в своё подземелье, вам не дано летать».
Эти слова были сказаны столь презрительным тоном, что Кроки замахал лапами от гнева и бросил в ворону снежком, но не попал.
