ГЛАВА 1. Да здравствует Королева!
Стоя на вершине Стоглавого утёса, наречённая Алаур Бренна Фаэр, последняя из дома д’Хану, наблюдала, как врезаются молнии в тела живых и неумерших далеко внизу.
— Будьте вы прокляты, — прошептала она. – Будьте прокляты все, кто мнил себя настолько безупречным и настолько сильным, что не желал слушать об угрозе. Будьте прокляты те, кто предпочитал ненавидеть друг друга и тратить время на склоки, вместо того чтобы объединить силы и выступить против общего врага.
Красные, белые и жёлтые, молнии разрезали небо на десятки фрагментов, косами смерти сплетались между собой и расплетались уже у самой земли — только для того, чтобы поразить новую цель. Один за другим снаряды чистой разрушительной силы падучими звёздами врезались в землю по обе стороны от королевы.
Алаур оставалась неподвижна – вопреки собственным словам она и мысли не допускала о том, что заклятие врага может ударить в неё.
Там, под ногами, протянулось плоскогорье Ареноа – бесконечная равнина, которую обитатели Бладрейха считали своим юго-восточным плацдармом – а дроу, обитатели Обсидиановых гор – границей своих владений на северо-западе.
Много веков прошло с тех пор, как наземные войны заставили народ дроу перенести большую часть своих поселений под горы. Много веков минуло с тех пор, как пала диктатура великих жриц. Менялись законы и обычаи, но сами дроу оставались теми же, что и прежде. И ненависть между кланами оставалась сильнее любой ненависти к обитателям наземного мира.
— Мы никогда не вернёмся на землю, — тихо произнесла Алаур, наблюдая, как очередная молния расщепляет надвое скалу. – До тех пор, пока ненависть в наших сердцах сильнее любви. До тех пор, пока жажда власти сильнее любви к свободе.
— Госпожа! — голос гонца, бегущего вверх по склону, с трудом разорвал поток безрадостных мыслей.
Алаур прищурилась, вглядываясь в полуночный сумрак. Несмотря на бесконечные всполохи цветных огней разглядеть лица бегущего она не могла. От грохота снарядов закладывало уши, и Алаур с трудом слышала собственный голос, когда задавала вопрос:
— Кто меня зовёт?
Не услышали её и те, кто стоял по обе руки от королевы.
Алаур продолжала щуриться. Двое стражей беззвучно выступили вперёд, заслоняя её от возможной атаки. Королева не шевельнулась, даже не высвободила скрещенных на груди рук. Так и стояла, пока не сумела рассмотреть белоснежные волосы бегущего, собранные в высокий хвост. Острые уши, одно из которых, надорванное с краю, украшали три серебряных серьги. Ещё одна такая же отсвечивала в брови. Чёрный доспех мерцал обсидиановыми пластинами в отсветах пламени. За спиной виднелся колчан, из которого торчали стрелы с разноцветным оперением: красные – смоченные в масле, зелёные – пропитанные ядом, синие — зачарованные магией льда. Лук мужчина сжимал в тонких пальцах, руки его были протянуты к королеве.
— Кхару! – выкрикнула Алаур, с трудом перекрывая грохот взрывов. Она наконец-то узнала гонца.
— Моя королева! – молодой, по меркам дроу, воин упал на одно колено, не обращая внимания на два направленных на него изогнутых клинка.
Алаур изобразила рукой изящный, но торопливый жест, давая стражам понять, что опасности нет.
— Мой верный друг… — тихо произнесла она и, опустившись на корточки, протянула руку разведчику. – Встань. И говори, что тебя привело.
— Я боюсь, мои новости вам не понравятся, госпожа, — произнёс Кхару, не поднимая глаз. Зрачки его сверкнули в сторону, очерчивая фигуры двух других молчаливых спутников королевы, и Алаур поняла – он не хочет говорить при них.
— У нас нет ни времени, ни возможности сожалеть о чём-то и таиться, — сказала Алаур, не скрывая горечи. – Говори. Что бы не случилось, мне лучше узнать об этом сейчас.
