Среди заснеженных гор буйствовал ветер, сметая снег с россыпи домов, построенных вблизи одной из вершин. Была глубокая звездная ночь, люди мирно спали, не подозревая о бушующей снаружи стихии.
Лишь мальчик по имени Трейметорор с полуулыбкой почти не моргая смотрел сквозь ледяные узоры окна на небо, слушая убаюкивающие завывания ветра. Его мечтательные и любопытные светло-карие глаза отражались в ледяном стекле. Ему было не до сна: отец рассказал ему сегодня, что как только потеплеет, они отправятся вниз, в долину, где начнутся его тренировки ателиоса. В будущем он будет таким же сильным, как папа, и сможет защищать людей от легериев. Правда, он не совсем понимал, кто они такие, но одно ему было ясно: легерии – те, кто причиняет другим боль, чтобы стать сильнее, а он, как настоящий ателиос, научится бороться с этим злом.
Трейметорор мысленно несся к друзьям, представляя, как поделится с ними этой новостью! Но в то же время у него жгло внутри, словно он проглотил уголь, когда думал о предстоящей разлуке. Спасало от огненной бури лишь папино обещание: «Когда после тренировки сможешь подниматься на вершину, а наутро успевать спуститься до того, как я проснусь, я разрешу тебе видеться с друзьями». Главное, что спустя время он сможет видеться с друзьями каждый день даже когда он будет тренироваться!
Мальчик улыбнулся звездам. Смотря на мириады белых точек, заполнивших покрытое ночной вуалью небо, он успокаивался. Безграничность этой картины кружила голову, как вид на долину с вершины горы, восхищала, как рассказы отца о великих ателиосах, и приглушала тревогу, как снег глушит все звуки. Здесь, под этим небом, он станет героем. И пусть направит его на правильный путь Энрик, первый ателиос.
А что, если звезды – это души великих людей, и сейчас Энрик смотрит прямо на него? Никто ведь точно не знает, что такое звезда.
…
Трейметорор не заметил, как уснул. Снова он спал, сложив руки на подоконнике и опустив на них голову. Разбудила его женщина с небольшими морщинками у глаз со светлыми волосами, будто залитыми солнечным светом, осторожно поднимая, словно он сделан из хрусталя, чтобы уложить в кровать.
– Мама? – мальчик прищурился.
– Трейми, ну как же ты умудряешься так засыпать? Сколько можно уже? – она сначала хмурила брови, но в конце рассмеялась, крепко обнимая хрупкое тело сына.
Сквозь материнское плечо он посмотрел в окно: загадочная темнота сменилась ярким, полным жизни и надежд светом, согревающим даже в самые сильные морозы. Рассвет – предвестник нового дня, заполнил комнату и рассеял последние остатки сна.
– А где папа? – глаза мальчика заблестели в рассветных лучах.
– Папа ушел на охоту, мой милый Трейми, – мама поправила длинные волосы, и он встретился с ее вечно улыбающимися серо-голубыми глазами.
Его затрясло от возмущения, словно на него вылили ведро ледяной воды.
– Но он же обещал не спускаться без меня в долину! Почему он спустился один? Я хотел увидеть дом, в котором мы будем жить, холмы и утесы, где я буду тренироваться! – маленький нос Трейми раздувался, как у быка.
– Всему свое время, сын мой. Вы спуститесь, когда всё будет готово. До тех пор ты нужен мне здесь как главный помощник!
Она опустила на пол Трейми, укутанного в одеяло, взъерошила его короткие волосы цвета ночного неба, а затем легонько ткнула пальцем в нос.
– Не дуйся, если папа решил сделать так, значит, это правильно.
Трейми перестал хмуриться и улыбнулся, как тучи оставляют после себя чистое небо, понимая, что мама права.
– А что я сегодня буду делать? – он прижался к маминой юбке и посмотрел на нее снизу вверх с чересчур натянутой улыбкой. Она появлялась у него, когда он задумывал что-то хитрое и пытался скрыть это.
