Звезды усеяли небосвод, рассыпавшись мельчайшими крупинками по непроглядно-черному покрывалу вселенной. Крошечные, бесконечно малые по сравнению с бесконечностью космоса. И непредставимо большие по меркам человеческих существ, привыкших полагать, что покрытый каменной коркой ком магмы под их ногами – и есть весь мир. Потому что, если это – весь мир, то что же сказать о колоссальном плазменном шаре, якобы призванном этот мир освещать и согревать, а на самом деле способном уничтожить его в мгновение ока?
В общем, непостижимо велик космос для тех, кто привык мерить расстояния шагами, километрами, милями, лигами и тому подобным. И какая бы магия – прекрасная, ужасная, могучая, заставляющая изумляться тех, кто стал ее свидетелем, или ужасаться самих творцов заклинаний – ни вершилась под этими небесами, сами небеса останутся к ней равнодушными. И нет такого колдовства, которое способно было бы поколебать движение небесных сфер.
Масса есть масса, с ней не поспоришь. То ли дело время или пространство. Да, найти ключ к их природе магу нелегко, но не невозможно. А уж если ключ в руках, то, чтобы отомкнуть дверь, надо лишь дотянуться до замочной скважины. Тут уж главное, чтобы роста хватило…
– Что за бред?
– Ты о чем?
Шея болела, физиономия чувствовала себя странно. Я покачала головой из стороны в сторону, как учила терапевт на медосмотре. В результате услышала неожиданно громкий хруст, так что испугалась за свои шейные позвонки и качать прекратила, а потянулась за зеркальцем, которое вроде как должно быть у любой приличной девушки. Приличная я или нет, не мне судить, но зеркальце у меня было. А после того, как я рукавом оттерла его до приемлемого состояния, в его стекле отразилась моя помятая физиономия, испещренная странным узором. Отлично, я умудрилась уснуть лицом на клавиатуре! Хорошо хоть буковки не рельефные, так что лицо у меня теперь просто в клеточку!
Я отложила зеркальце, повернув его передней стороной вниз, чтобы больше ужасы не показывало, и вздохнула.
– Не выспалась? – сочувственно спросила Татьяна, с каким-то академическим интересом разглядывая мою персону.
– Работала полночи, – буркнула я, не желая вдаваться в подробности того, что вторые полночи у меня была немотивированная хандра и я лечила ее при помощи видео, музыки и завалявшегося за диваном шоколадного ликера.
– А что ты про бред говорила?
– А?! – не сразу поняла я, – Приснилось что-то, наверное.
Хм, приснилось. Действительно, бред какой-то. Сейчас сон, как водится, отошел куда-то в тенистые уголки памяти, выглядывая оттуда только самыми краешками. Что-то почти героическое, про погони какие-то, про небо с двумя солнцами, вроде бы даже про магию. Даже лица какие-то помню: один, вроде, суровый такой мужчина, брюнет, вполне в моем вкусе, а другой – не то рыжий, не то блондин, и морда наглая и самодовольная донельзя. Так бы и врезала. А может, и врезала во сне-то, просто забылось? Э-эх.
– Тань, – попросила я, – ты мне кофе не сделаешь? На кухне где-то банка стоит.
– Ты же раньше натуральный пила? – удивилась сестра, ночевавшая у меня в связи с потравой тараканов в ее собственном жилье.
– Ну пила, – покорно согласилась я, – Но сейчас в доме молотого нет, есть мешок зерен, но молоть и варить слишком долго.
– Ладно, – Татьяна унеслась на кухню, и оттуда донеслось благословенное шипение включенного чайника.
Я потерла переносицу, подергала себя для бодрости за уши и наконец обратила взор на монитор. Что же это я собиралась написать? Надеюсь, это не письмо заказчику о том, что я не успеваю к дедлайну? И надеюсь, я его не отослала случайно! Единственным связным текстом было «Уважаемый Имярек». А дальше, пока я предавалась незаслуженному отдыху, мое лицо, покоившееся на клавиатуре, продолжало что-то печатать. Получилось у него экспрессивно, но непонятно, да еще и с какого-то места заглавными. Я поспешно стерла эту белиберду и в задумчивости стала перелистывать открытые окна.
