Августовский рассвет в степи не радует глаз человека; ночь будто стерла недавние краски лета, поглотила медовые запахи цветов. Неяркий свет наступающего дня неохотно изгоняет тьму, открывая взору почти безрадостную картину приближающейся осени. Пожухлая трава уже залегла, стала добычей вечности, вспаханные поля морщинятся пахотой, стерня скошенной пшеницы колет глаз, призывая к тяжелой работе.
Небольшое строение, затерявшееся среди полей военного конного завода служило полевым станом. В домике одна комната с земляным полом, на котором обильно настелена солома, служившая для трактористов и прицепщиков* постелью. (Прицепщик -помощник тракториста). Утренняя прохлада манила покоем и желанием ещё хоть немного поспать.
Алексей Носов, средних лет мужчина с коротко стриженой головой, посаженной на крутые плечи, вошел в тесную комнатушку, где его бригада пахарей спала крепким предутренним сном. Он пересчитал спящих людей, убедился в том, что все на месте, и никто самовольно не отлучился к жене или милашке. Спокойным, но властным голосом сказал:
– Кончай ночевать. А то скоро солнышко заглянет в ваши задницы.
Кто-то надрывно ответил:
– Михалыч, солнце еще за бугром….
Бригадир усмехнулся, покрутил головой.
– Мужики, не задерживайтесь.
Тихий говор слышался то в одном углу тесной комнаты, то в другом. Мужчины, лежавшие на соломе, еще пахнущей недавней жатвой, стали шевелиться. Кудлатый черноволосый парень, привстав на локте, протирал заспанные глаза, ворчал:
– Неделю жену не видел. Она пришла во сне, ласковая, теплая…, – он сделал трагическое лицо, расстроено оглядел товарищей, – и в самый интересный момент принесло Михалыча. Теперь с «домкратом» работать целый день.
Посыпались смешки:
– Терпи, казак Василий, атаманом будешь!
– Вась, а Вась, говоришь, жена приходила, а чья? Моя Маруська никогда мне не снится, все больше чужие….
– Вроде бы как моя, а там леший их разберёт, главное ласковая и…, – Васька не договорил, за него со смехом выкрикнул молодой парень с раскосыми глазами:
– И чужая…, – от удачной шутки его глаза, казалось смотрят один на юг, другой ищет чужую жену. Едва закончив смех, добавил: «Песню слышал, так там мужик обнимал березку, а думал, что чужая жена.
– Да тут все такие. Может только у дедушки Митрофана Осипова в штанах тишь да гладь?
Сторож, пожилой человек лет шестидесяти обиженно ответствовал:
– Отпрошусь у Михалыча на ночь домой, представляю, как меня бабы встречать будут. Завтра утром приеду и расскажу, с чьей жонкой удовольствие имел. Только, чур, без обид и мордобоя.
Мужики и парни, уже сбросившие с себя путы сна, загоготали:
– На всех тебя не хватит….
– А мне все и не нужны, подумаю, какую калачом заманить.
– Калачом! Ха-ха, калачом…, – взорвалась смехом комнатушка.
В дверях появился бригадир.
– Вы все гогочете, заканчивайте, в поле пора, а еще перетяжку подшипников надо сделать….
– Михалыч, дед Митрофан грозится наших баб соблазнить калачом.
Шутки сыпались со всех сторон, а бригадир в такт шуток сказал:
– А мы его не пустим в село, а если попытается бежать, свяжем.
Зачинщик этого веселого разговора хохотнул:
– Правильно, Михалыч, а то к твоей Катьке попрется.
В комнатушке мгновенно наступила тишина, все знали про Катькин игривый нрав….
– Все, хватит балаганить, солнце уже вот, вот покажется, – Носов опустил глаза и вышел….
Пожилой мужик отвесил обучающую оплеуху Васе.
– Дурень!
Трактористы неспешной вереницей выходили из ночлежки и направлялись к одиноко стоящему под навесом столу.
Нехитрые продукты яйца, хлеб и давно прокисшее молоко быстро поглощались. Настроение быстро портилось. Кудлатый Василий не унимался.
