Старческая рука… – сплетения выпирающих вен, накрытых сетью разноглубоких морщин – достигает дверной ручки, обхватывает её и осторожно тянет тёмную, в пятнах и трещинах… массивную дверь.
«Господи, спаси и сохрани», – шепчет пожилая дама, осторожно ступая в открывшееся пространство, она совершает ровно шесть шажков от входа, затем поднимает ногу на ступеньку, опирается на неё, подтягивает другую ногу, заносит на 18-дцать сантиметров ровно вперёд и… опускает ботиночек
точно на остаток ступени с повышенным содержанием смолистых веществ. Наверное, сук рос – все сгнило, а он, островок износоустойчивости, остался в доске, которая когда-то была сделана из хвойного дерева и прибита в своей маленькой, буквально восьмисантиметровой, части.
Первые две ступени подгнили, но дальше можно не выбирать, третья – уже отлично, а остальные – просто превосходно!
Сохранились.
Ровно пять шагов по скрипучей лесенке, затем рука вытягивается кистью вперёд с поджатыми пальцами вниз и толкает… снова дверь, звук лёгкого удара костяшек о дерево… и никакого скрипа, просто тихо открывается. Старушка входит в комнату.
«Спаси господи… сохрани… Танечку, Фанечку, Анечку, Лерочку…, – тут она делает паузу, занявшую ровно три шага, потом продолжает, уже не делая пауз, – Маняшу-микеш-у-вилешу-игорька-марика-гошеньку-кирилла-олега-мартина-сергея-павлапетровича-васичку-галочку-наташу-володю-волечку-стасика-иришу-вадика-дашу-водопроводчикавлада…, – переводит дыхание, – да и вообще всех, кого я забыла, но ты их знаешь. Вот я и дома», – старушка завершает молитву.
Она опускает руки на спинку широкого массивного кресла.
Кресло состоит из трёх подушек: на двух сидишь, а на третью облокачиваешься спиной; его можно превратить в узкую лежанку, разложив подушки горизонтально, но никогда не удавалось сделать это ровно – в местах сочленения всегда образуются провалы, и тело, теряя опору, вначале напрягает мышцы, но быстро устав, расслабляет их и изгибается в согласии с трёхчастными неровностями ложа. И если телом долго не шевелить, то оно, согласно выпукло-вогнутостям, перекашивается, и потом, когда надо встать, внутри тела что-то хрустит, болит и отказывается сразу вернуться в бодрое равноактивное состояние. А вот в положении «кресла» это сооружение – широкие подлокотники, спинка, сиденье не очень мягкое, но и не слишком жёсткое… читать книжку, поглядывая в сторону сидящих за круглым столом, как, например, делала её дочка, или просто заснуть, не дождавшись окончания кино или телепередачи, что часто происходило с её внучкой Катей, очень, ну просто даже оччч-ч-ччень удобно – можно поджать ноги, можно свернуться клубочком, можно развалиться, раскинув руки, а можно просто заснуть уткнувшись в мягкую подушку, положив её на подлокотник.
Дом появился в начале XX века, в те времена, когда интеллигенция строила вокруг столицы свои дачи. Всего они успели выстроить 283 дачи на всем протяжении побережья залива… ну-у… может, 284 или даже 280 пять… шесть… да кто их считал!
Возведение дома было завершено «предпоследней осенью последнего года», – так сказал Сергей Львович Корзунов, хозяин и строитель.
Первые год-два после постройки дом ещё должен «уссесть-ся, усс-стояться и…» и… – только после этого внутренняя отделка и убранство могут приобрести своё завершение. Но кто будет «усседать» и «усстоять»? Самим? В сырости и неустроенности?… Слава богу, есть дальние родственники… по линии супруги, которая когда-то, молодая, статная, ясноглазая, приехала в Питер поступать на Бестужевские курсы из далёкого губернского городка на берегу огромного озера. Она успешно поступила на историко-филологическое отделение, успешно завершила учёбу и успешно начала жизнь, навсегда став «бестужевкой», одной из…
