Массивный и неуклюжий силуэт русского бомбардировщика легко вписался в концентрические круги прицела «Реви». Кормовые стрелки открыли огонь, но он даже не обратил на них внимания. Широкий хвост четырехмоторного бомбардировщика с большой красной звездой перечеркнула прицельная сетка. Огонь! Палец плавно жмет гашетку, и четыре огненные трассы вспарывают воздух, разрывая фанеру и полотно хвостового оперения русского.
Ручку управления – на себя. «Мессершмитт-109E» взмывает над поверженным гигантом и левым разворотом выходит из атаки. Краснозвездный четырехмоторный колосс, распоротый пулеметно-пушечным огнем немецкого истребителя, медленно валится на лес, пятная июньское небо черными кляксами дыма. Еще один сбитый русский, четвертый за эту вторую летнюю кампанию на Восточном фронте и девятый в списках побед молодого лейтенанта Люфтваффе Курта Витте.
Но это было еще не все, начиналось самое интересное: лейтенант Курт Витте закладывает неглубокий вираж, наблюдая, как из беспомощно падающего русского бомбардировщика горохом сыплются вниз маленькие фигурки. Вот над ними распускаются белые купола парашютов, с высоты похожие на коробочки хлопка. Они отчетливо видны на фоне темного леса, дороги. Ручку от себя – немецкий истребитель плавно опускает нос, и Курт Витте плавно жмет на гашетку. Светящиеся пулеметные трассы прошивают эти белые коробочки хлопка, и те гаснут, сдуваясь. Забавное зрелище. Для молодого немецкого летчика это не просто развлечение, но еще и проверка глазомера. И как всегда, Курт удовлетворенно улыбается – глазомер не подвел.
До начала русской кампании лейтенант Витте успел повоевать в Дании и Голландии, Франции и Польше, сбивал «Гладиаторы» и «Девуатины», «Харрикейны» и «Буффало». Воздушный бой был для него упоением, а сам полет был чем-то божественным.
Курт родился в семье сельского учителя и узнал голод и унижение Веймарской республики, когда поставленная на колени Германия была вынуждена выполнять унизительные условия Версальского мирного договора. Но когда к власти пришел Адольф, все переменилось.
Он, простой сельский парнишка, благодаря «Гитлерюгенду» научился летать на планере, прыгать с парашютом и в конце концов попал в элитные истребительные части молодых, возрожденных Люфтваффе. Его кумирами были асы Первой мировой – Манфред фон Рихтгофен, Эрнст Удет, Макс Иммельман. Он просто боготворил Германа Геринга, щеголеватого Адольфа Галланда, талантливого Ханса Иохима Марсейля.
Пилоты Люфтваффе, а в особенности летчики-истребители, были элитой, сверхлюдьми. Молодые, подтянутые, с хищной плавностью и стремительностью движений, они напоминали молодых львов, только и ждущих удобного случая, чтобы испытать свои силы, вцепиться добыче в глотку, исполосовать ее клыками и когтями…
Да, они были сверхчеловеками, испытывая презрение к изнеженным «лягушатникам», микроскопическим народцам Восточной Европы и диким азиатам Сталина. Высшая раса решила положить к своим ногам весь мир, установив Новый Мировой Порядок, где «унтерменшен» будут служить и повиноваться своим высокородным хозяевам. А как же иначе?
Курт Витте сбивал уступающие его великолепному «Мессершмитту» самолеты противника, расстреливал на бреющем скопления вражеских войск, не особо задумываясь о тех людях, в жизни которых он ставил точку росчерком трассера. Точнее, ему было все равно. Он упивался мощью своего самолета, собственной молодостью и правом вершить судьбы других, словно древний бог войны Тюр[1].
Так было и на Восточном фронте. В первые месяцы войны летом 1941 года это вообще было похоже на утиную охоту. Кургузые истребители-бипланы не представляли особой опасности, новых истребителей у русских было очень мало, Курт видел их очень мало, и пока пополнить список побед современным русским «яком» возможности не представлялось.
