Я сидел, обняв колени, и плакал. Не навзрыд, а молча, с горечью, слёзы так и катились по щекам. Любой бы заплакал, если бы такие желанные взрослые годы вдруг снова сменились на отроческие. Кто только-только вступил в пору взрослой жизни, тот меня поймёт. Ведь как мечтаешь стать большим, наконец сбросить детское ярмо. Только почувствовал вкус взрослой жизни, а тут раз – снова подросток. Шестнадцатилетний, но подросток. Четыре года ушли псу под хвост. Это что, мне опять в армию идти? В принципе можно, всё же год назад дембельнулся, порядки знаю. Думать надо, вот я сидел и думал, а слёзы так и катились по щекам, отдавая дань утерянным годам.
Вытерев лицо рукавом старой потрёпанной рабочей куртки, я трубно высморкался и остался сидеть, слегка покачиваясь взад-вперёд.
Как так получилось, что я оказался в такой непростой ситуации? Сейчас ночь, по местным меркам, где-то около полуночи, так что время есть, можно описать, заодно, пока вспоминаю, успокоюсь. Кстати, странно, к рефлексиям я не был расположен, а тут проняло, неизвестный мир, и я в нём остался, возможно, навсегда, это-то и заставляло выть не по-детски. Возраст – ерунда, вырасту, но то, что я теперь не могу вернуться обратно, вот это не просто беда, это катастрофа.
Что мне рассказать о себе? Хм, даже не знаю. Был я подкидышем, меня санитарка обнаружила на крыльце детского дома, так что воспитывался я именно в нём. С детства любил машины, поэтому с десяти лет пропадал в соседнем автохозяйстве. Сначала гоняли, а потом уже считали за своего. Как исполнилось шестнадцать, с разрешения директора детдома, я стал у них совершенно официально работать. Потом армия, и, как ни странно, попал я не в автомобильные подразделения, а в сапёрные. Год отслужил в сапёрной части. Нет, сперва, как полагается, сержантская учебка на полгода, потом полгода уже в части, ну а дальше, естественно, дембель.
От государства мне квартиру не дали, но выделили довольно неплохую комнату в коммуналке – почти в центре столицы.
Я всю жизнь прожил в детдоме, потом армия, всё общая семья, в связи с чем как-то не желал возвращаться к подобной жизни, к постоянному общежитию. В общем, вернувшись из армии, я не стал кутить, как другие дембеля, не моё это, никогда не имел желания, поэтому уже через неделю, благополучно продав свою комнату, я покинул Москву, в которой прожил большую часть жизни, и уехал в довольно крупный районный центр, находившийся в пятидесяти километрах от Москвы. Дом я там себе присмотрел заранее, так что денег от продажи жилплощади в Москве хватило как раз на дом, с немалым участком, и на машину, взял подержанную «шестёрку»-жигуль. Более того, кое-что даже положил на сберкнижку, так как хозяйство не было достроено. Нет, дом был полностью готов, с большим подвалом, каменным фундаментом и из пиленого бруса на два этажа, две ванные, два туалета, по одному санузлу на каждый этаж, шесть комнат. В общем, дом отличный, но участок был пуст, никаких дополнительных пристроек, из-за чего и удалось взять его не так и дорого.
Хозяин на строительстве ослаб здоровьем, так что, продав дом, переехал в квартиру в этом же райцентре. Само хозяйство находилось на окраине, и вид из окон был на бескрайние поля и опушку далёкого леса, там же протекала небольшая речушка. Я туда пару раз ходил на рыбалку, интересное удовольствие надо сказать, даже пристрастился. До этого рыбалкой я не увлекался, так как практически не знал, что это такое. Соседи тоже строились, так что этот район был довольно шумен и часто посещаем тяжёлой строительной и грузовой техникой.