– Леся, ты чего так долго и без хлеба? – с
такими словами встретила меня матушка, когда я вернулась из
маркета. Если честно, я заявилась и без хлеба, и без яблок. Зато в
моей сумочке лежали ароматные круассаны и пачка апельсинового
сока. – Ох, разувайся давай, мечтательница, – мама знала, как я
схожу с ума по Парижу, еще она знала, что я вся в нее – рассеянная
и невезучая.
– Ой! Прости, маман! – я сняла с головы невидимую шляпу и учтиво
поклонилась матушке. – Я сейчас сбегаю, дорогая! Ты накрой на стол,
а я буду через пять минут, – но выйти мне не позволили, чему я была
несказанно рада. На улице стояла такая жара, что добрая мать свою
дочь на улицу не выпустит. По крайней мере, дважды.
– Стоять! Знаю я тебя. И так уже все остыло. Поедим без хлеба.
Побережем свои маманы, так сказать, – мама пошлепала по бедрам, чем
крайне меня развеселила. – А яблоки купила?
– Точно! Яблоки! – хлопнула себя ладошкой по лбу. Подозреваю,
что матушка тоже хотела так сделать. – Смотри, что у меня есть! –
покопавшись в сумочке, достала почти растаявшую шоколадку. А что?
Не хуже яблок. Но меня интересовал не шоколад – конечной целью была
путевка в Париж. Да-да. На двоих. Ее обещал производитель, и я ему
безоговорочно верила.
– Хм, у меня идея, – мама оставила меня одну и гремела чашками
из бабушкиного сервиза. – Сейчас мы ее… разольем! – посмотрев на
шоколадку и оценив ее «твердость», я поняла, что такая точно
разольется. Вот и чудненько! Чем быстрее все съедим, тем быстрее
увидим эту заветную надпись внутри обертки. Париж, жди меня! Я уже
еду, но сначала вдарю по щам…
Мамин супчик был волшебным. Правда, через пятнадцать минут мне
захотелось не только вдарить по щам, но и как следует настучать по
ним. Ага. По щам производителя шоколада! Нет, я не рассчитывала,
что сразу выиграю. Хотя…. Ну кому я вру? Я верила в победу всем
сердцем. У меня ведь Париж – не просто девчоночья мечта. Это шанс
повидаться с бабушкой, о которой я давно ничего не слышала.
Последний раз мы виделись перед тем, как отец бросил меня с
мамой ради работы... Он был перспективным поваром, и директор
отправил его на стажировку во Францию. Как же я была горда за отца,
но недолго – стажировка плавно переросла в постоянную работу в
парижском ресторане. Сначала он звонил раз в день, потом – раз в
неделю, а затем неожиданно приехал к нам, чтобы подать документы на
развод и перевезти свою матушку к себе. Помню, как она не хотела
ехать, но первым делом бабушка Амина была матерью, только потом –
бабушкой. Это было три года назад. Ровно столько я мечтаю о Париже,
и о том, как повидаюсь с ними.
– Лесь, – мама присела ко мне на диван, – не расстраивайся. Мне
должны дать отпускные, и ты вечерами подрабатываешь. Копейка к
копейке – и через несколько лет мы окажемся в Париже, – поддержка
мамы – то, что меня всегда окрыляло. – Я тебя так люблю,
солнышко.
– И я тебя, мам, – прижалась я с благодарностью к самому
близкому и родному человечку на целом свете. Конечно, я понимала,
что у молодой и шилопопной студентки третьего курса и библиотекаря
немного шансов насобирать денег на такую поездку, но всегда нужно
верить.
– Я уверена, что твое счастье, доченька, уже в пути. И рано или
поздно оно постучится в нашу дверь, – мама была права. Нечего мне
киснуть! Лучше продолжу штудировать язык.
– Хотелось бы раньше…
– Хех. Это да…
Стоило нам обняться, как в дверь настойчиво постучали. Похоже,
что наш гость был крайне нетерпелив. «Какая Леся, такое и счастье»,
– подумала я, но сказала другое. Ага, как можно спокойней. Да-да, я
и так могу – стараюсь изо всех сил. Зачем? Лучше сейчас не
радоваться, чтобы потом опять не огорчаться. М-да, еще и второй раз
за день.
