Илона вошла в фойе института. Сердце отчаянно колотилось где-то в горле, заглушая гул голосов. У стенда со списками поступивших было многолюдно. Кто-то находил себя в списках и с радостной улыбкой и победным возгласом «Ура!» уходил прочь, а кто-то мрачнел и отправлялся в приемную комиссию за документами. Предвкушение и страх сплелись в тугой узел в груди Илоны, где-то там, в солнечном сплетении. Она сделала глубокий вдох, зажмурилась, пожелала себе удачи и шагнула ближе к стенду с вывешенными фамилиями.
Ее глаза метались по строчкам, прочерчивая путь по алфавиту. А, Б, В… Нетерпение боролось с паникой. Вот уже и буква «И»… И… И… Исаева, Игнатьев, Иванова… Илона затаила дыхание, медленно скользя пальцем по бумаге, словно боялась спугнуть свое имя. Она искала его, почти видя, как оно вот-вот проявится, выделится из череды чужих букв.
Но его не было.
Холодное осознание пронзило ее, как ледяная игла. Мозг отказывался верить. Нет. Это ошибка. Так не может быть. Она отпрянула, затем снова придвинулась, почти прижавшись лицом к бумаге. Глаза затуманились, но она заставила себя сосредоточиться. Перечитывала список, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Может, ее фамилия написана с ошибкой? Может, она в другом списке, на другой странице? Она лихорадочно перебирала листы, словно от этого что-то могло измениться. Каждый раз, когда взгляд пробегал по чужим именам, а ее собственного не находил, к горлу подступал горький ком.
Сердце не просто упало в пятки – оно рухнуло, провалилось сквозь пол, увлекая за собой все внутренности. Внутри образовалась зияющая пустота, ледяная и бездонная. Ноги стали ватными, и Илона почувствовала, как ее начало покачивать. Звуки вокруг стихли, мир сузился до одной точки – этого проклятого списка, на котором не было ее имени.
Это был удар. Удар, который выбил из нее весь воздух, все мечты, все планы. Ее мир, так тщательно выстраиваемый годами упорной учебы, рухнул в одно мгновение, рассыпавшись на миллионы осколков. Она стояла посреди толпы, чувствуя себя абсолютно разбитой, выставленной напоказ, в то время как другие радовались, поздравляли друг друга, обнимались. Их ликование казалось издевательством, усиливая ее собственное унижение.
Словно во сне, на ватных ногах, Илона медленно развернулась и пошла. Куда? За документами. Эта дорога к приемной комиссии, по которой она еще недавно шла с надеждой, теперь превратилась в путь позора и безысходности. Каждый шаг отдавался глухим эхом в пустой голове. Она чувствовала на себе взгляды, хотя, возможно, это было лишь ее воображение. Казалось, что все вокруг знают о ее провале, что на ее лбу крупными буквами выведено: «НЕ ПОСТУПИЛА».
